Забавы высших сил
Шрифт:
– Нет-нет, все в порядке. Мне просто некоторая помощь нужна от Натальи Ивановны, – успокоила я его. – Мне только спросить кое-что.
Я специально говорила громко, чтобы та могла меня слышать.
– Берите, – протянул мне телефон добрый мужчина и снова стал возиться с «молнией» на куртке.
– Алло, Наталья Ивановна, здравствуйте. Это Татьяна вас беспокоит. Вам от Светочки привет.
– Ой, спасибо. Как она? – услышала я мягкий женский голос. – Ничего не случилось?
– Все отлично, не беспокойтесь. Она мне сказала, что вы секретарем работаете. Вы не могли бы узнать, Пушкарева Галина Дмитриевна в вашем селе живет? Это моя родственница.
Я тараторила без умолку, не давая Светочкиной маме опомниться. Очень часто такие вещи срабатывают.
– Как вы говорите, Пушкарева?
– Да.
– А, я помню прекрасно. Ее Сидоровы к себе в июле этого года прописали. Но она тут, насколько мне известно, не живет. И уж тем более никакой недвижимости не покупала.
– Это точно?
– Абсолютно. Я ведь не на базаре такие новости узнаю, – не без гордости в голосе ответила Наталья Ивановна.
– Вот поэтому я к вам и обратилась, – вежливо подчеркнула я достоинство ее должности. – Спасибо вам большое. До свидания, – и я поспешила разъединиться. – И вам большое спасибо, – вернула я телефон хозяину.
Но тут же его сотовый заиграл Моцарта.
– Да, Натуля? Ага, ладно. Подождите, девушка, – окликнул меня мужчина в застегнутой кожаной куртке.
Именно этого я и боялась, спеша к «мишели». Сейчас начнет предлагать гостинцы для дочери. Так и есть:
– Татьяна, постойте! Нату… Наталья Ивановна хочет Светочке яблок передать. И так еще чего-нибудь. Вы подождите немного, я быстро. Вы ведь, студенты, там вечно голодные ходите!
Мне, конечно, следовало бы как порядочной однокурснице его дочери принять дары, но я ведь уже говорила, что немножечко стерва.
Ну не было у меня времени, чтобы потом навестить «подругу», а присвоить чужое не смогла бы. Не до такой же я степени..! А потому, садясь в «мишель», я только помахала рукой, сделав вид, что не расслышала последних слов, приняв их за прощание, и резко стартанула.
Теперь мой путь лежал в деревню Скотовку. Если не удалось сразу отыскать Пушкареву, не возвращаться же обратно в город, чтобы продолжать поиски, а потом снова сюда. Попробую выйти на нее через их общую с Костромской подругу – Ромашкину Ларису Петровну. Я уже знала, кем ей представлюсь. Возможно, это сработает. Надеюсь, сегодня к вечеру я закрою для себя поставленный вопрос.
Выйдя на свободную трассу, я втопила до ста пятидесяти километров в час. Люблю скорость! И моя верная девочка – тоже. Она, утомленная городскими заторами и пробками, была сейчас просто счастлива показать свое мастерство. Я включила приемник и услышала неповторимый голос Фредди Меркьюри, который пел о том, что шоу должно продолжаться. За окном «мишели» мелькали придорожные кусты, они слились в одну серо-желтую полосу, а голубое небо без единого облачка стояло неизменным куполом. Что ж, шоу так шоу. Пусть продолжается.
Доехав до указателя «дер. Скотовка», мы, сбавив скорость, как предлагалось, свернули вправо. И уже через сотню метров асфальт резко закончился, и скорость пришлось сбавить еще. Вообще до десяти километров в час. Дорогой это нельзя было назвать. То есть такие колдое… Ой, простите, кочки и ухабы! Создавалось впечатление, что дорогу бомбили. А до деревни, которая виднелась на горизонте, было не меньше пяти километров. Вот и посчитайте, сколько
Прибыв к населенному пункту, я первым делом вышла из «мишели», осмотрела колеса и, не обнаружив повреждений, с великим наслаждением закурила. Передо мной лежала богом забытая деревенька с покосившимися домишками. Ни одного кирпичного. Естественно, при такой дороге дачи тут никому не нужны. Наверное, доживают свой век старички, выращивая курочек и свинок. Да прячутся от правосудия беглые каторжники. Это я так образно про Спесивцева. Хоть бы с ним сегодня повезло.
Я стояла на холме, и вся деревня просматривалась как на ладони. И где же тут дом двадцать второй, самый крайний, у леса? Кажется, так сказала его бабушка. Ага, мне вон туда. На машине там, конечно, не проехать. Если она тебе дорога. Значит, пойду прогуляюсь пешочком. А вон там, по-моему, во дворе крайнего дома стоит какое-то авто российского производства. Светленькое. Отлично! Попался, голубчик. И, воодушевленная предстоящей встречей, я припустила под горку, перескакивая через кочки и рытвины. Проходя мимо неказистых домиков – заборами здесь служили развалившиеся плетни, а то и просто колышки с прогнившими веревками, – я удивлялась безлюдности и мертвой тишине. Похоже, что тут вообще никто давно не живет. Даже старички. Становилось даже немного жутковато, и я машинально провела рукой по кобуре, словно засомневалась, со мной ли пистолет.
Подойдя к крайнему дому, на котором если и был когда-то номер, то давно стерся, я огляделась и прислушалась. Автомобиль четырнадцатой модели, явно принадлежавший Алексею Спесивцеву, одиноко стоял под засохшей яблоней. Или грушей? Я плохо в ботанике разбираюсь. Штакетник, некогда огораживающий небольшой участок, просто лежал на земле, поросшей бурьяном. Я перешагнула через него и пошла к дому. Такому же серому и ветхому, как все остальные. Дверь была приоткрыта, и я без препятствий вошла в сени, а затем, толкнув следующую, переступила порог комнаты.
К моему некоторому удивлению, я обнаружила, что тут не так все запущено, как ожидалось от вида снаружи. Как и в доме Елизаветы Сидоровой, тут была печка, буфет, круглый стол у окна. Не было, правда, ковровой дорожки, но, самое главное, не было и Алексея. Я прошла через комнату и заглянула в другую, смежную с ней. Тут было темно, поскольку она не имела окна. Единственный предмет мебели – диван. Но на нем никого нет. В помещении ощущалось тепло, похоже, оно шло от печки. Я потрогала ее стенку. Так и есть. Значит, Спесивцев тут наверняка ночевал. А сейчас он где? Отправился за грибами? Пошел к соседям?
Я вышла на улицу, подошла к его машине и толкнула ее коленом, надеясь, что сработает сигнализация. Но она, видно, тут не предусматривалась. И что? Придется либо торчать здесь и ждать возвращения хозяина, либо пойти по грибы, либо по заброшенным домам. Я выбрала последнее. Не могу просто так сидеть на месте. Да и сколько? Час? Восемь? До завтра? Решила еще разок набрать его номер, но оказалось, что связи тут вообще нет. Телефон не ловит, людей нет, даже собак не видно. Вот это глушь! А бедным китайцам жить негде. Им бы наши просторы. Живого места бы не осталось. В Тарасове, например, полно бомжей. Они, видите ли, бедные, по подвалам скитаются. А чего бы им не приехать сюда? Вон сколько жилья пустого. Заведи огород, поставь самогонный аппарат – и жизнь наладилась. Или я не права и в горестной жизни бомжей совершенно не разбираюсь?