Забавы жестоких богов

Петров Александр

— Ну что ты, радость моя. Просто мы не хотели тебя беспокоить по пустякам. Эндфилда поймали.

— Поймали? Удивительно. Видимо, ты еще на что-то годишься. Пусть приведут его на наш свадебный пир в кандалах. Я хочу насладиться его унижением. — Девушка уселась рядом, положила голову ему на плечо и потерлась щекой о генеральский эполет, ластясь к нему, как большая и ленивая кошка.

— Видишь ли, дорогая, — растерянно начал Юрий, — в него попали из парализатора. У него не выдержало сердце…

— Ничтожество, — Ника вскочила. — Безмозглый болван. Эндфилд

был нужен мне живым.

— Там уже работают врачи. Поверь, делается все возможное… растерянно зачастил Лазарев.

Управительница Жизни выхватила из пустоты свой жезл и очертила в пространстве круг, в котором появился салон транспортника. Голое тело Джека лежало на ребристом металлическом полу. Вокруг него суетились люди в белых халатах, в который раз запуская аппараты для оживления, отчего по трупу бежали волны судорог. Ника приблизила изображение, оставив на экране кровавую маску разбитого лица с полузакрытыми глазами.

— Не мучай его. Джека больше нет, — сказала она деревянным голосом, поднялась на прямых негнущихся ногах и сделала несколько неверных шагов. Скажи своим мясникам, чтобы его оставили в покое!!! — с внезапной яростью крикнула Ника, обращаясь почему-то к «ангелу».

Она подошла к белобрысому офицеру связи и влепила ему звонкую пощечину.

— Что ты делаешь, дура! — вскрикнул «ангел», пытаясь закрыть лицо руками.

— Проклятый интриган!! Чего ты добился, идиот?!! Ни себе, ни людям! Мало того, что ты сорвал операцию, а она была нужна всем Управителям! Ты и сам не получил ни хрена! — кричала девушка, колотя его по лицу.

— Ты! — только и смог сказать офицер. — Рогнеда, что ты делаешь?! Чего орешь о наших делах в его присутствии?! И этого запороть хочешь?!

— А, Юрик, — успокаиваясь, сказала Ника. — Он ничего не будет помнить…

Лазарев не успел как следует удивиться. Девушка сделала крестообразный жест, словно зачеркивая своего новоиспеченного мужа. Генерал остался сидеть с открытым ртом и ничего не выражающими глазами.

— Ловко это у тебя… — произнес Глава Совета.

— Князя Князей больше нет, — Управительница Жизни с отчаянием посмотрела на Андрея, — и в этом виноват только ты…

— Ну и что, вот потеря… — нарочито бодро отозвался Живой Бог. У нас остались все материалы.

— Ты ведь сам понимаешь, что одних психограмм мало…

— Его караулила целая группа. Больше шестидесяти человек. Силовики, большинство членов Совета, я, мои духи… Ну, кто мог знать, что он так просто может исчезнуть из мира… Я не виноват…

— А мы остались у разбитого корыта.

— Кто знает, кем бы мог стать Данилка Концепольский, если бы тогда, в Царьграде, мы не убили бы его. Помнишь, как ты остановила меня в коридоре и предложила…

— Я не хотела его смерти…

— Я тоже…

— Он вернется? — с отчаянием спросила Ника.

— Вряд ли… Никто не захотел бы после того, что мы проделали с Князем Князей. Пройдут века, прежде чем Проклятый почувствует потребность в новом теле из-за недостатка энергии. Он может ждать долго, пока бдительность Живых Богов не притупится. Кто знает, где

теперь он снова проявится, что придет ему в голову… — Мужчина сделал над собой усилие и произнес: — Нас остается все меньше и меньше. Когда этот мир покидают друзья или противники, с кем был связан от начала времен, остается пустота, которая так ничем и не заполняется… Ты можешь мне не верить, но я никогда не считал тебя врагом… Просто я не оставлял никогда надежды, что…

— Уйди, Андрей. Ты всегда выбираешь не лучшее время, чтобы говорить о своих чувствах, — губы девушки тряслись, было видно, скольких усилий ей стоит сдерживать себя.

— Но мы ведь живы. Я буду ждать. Какая насмешка судьбы: ты, я и он, и снова ты достаешься этому ничтожеству, предателю, марионетке. — Управитель кивнул на генерала, повернулся и пошел прочь.

Ника упала в кресло, сотрясаясь от рыданий. Она плакала долго и жалобно, закрывая лицо руками.

Юрий, который пришел в себя, растерянно выслушал доклады операторов биолокационной установки, рапорты врачей, потом дал отбой и распорядился, чтобы Эндфилда похоронили по-человечески. Подошел к девушке, стал гладить ее по голове и плечам, утешая. Она сначала отпихивала его, выкрикивая нечто бессвязное, потом все же приникла к нему, затихая.

— Ты тоже думаешь, что мы боги… Нет, Счастливчик, мы такие же люди, что и остальные, и не все нам подвластно… Я думала, что я сильная, но оказалась просто бабой… Теперь его нет, и я ничего не смогла сделать… Ника прижималась к нему, оставляя следы косметики и слез на его новеньком синем кителе.

Юрий осторожно касался ее волос, водил руками по спине, а на лбу появилась горькая складка, такая неуместная на молодом, пышущем здоровьем лице. Управительница наконец успокоилась. Она аккуратно промокнула слезы платком и сделала жалкую попытку улыбнуться.

— Ну, вот и все, Счастливчик. Теперь я твоя. Ты победил. А патрицианки всегда остаются с победителем. — На лице девушки появилась нехорошая усмешка. Ну, все, хватит лить соленую водичку. Сегодня мой день, и я должна быть красивой.

Лазарев только вздохнул. Капитан Белого десанта, который на время семейной сцены деликатно удалился, снова вошел в салон.

— Господин генерал! На поверхности зафиксирован взрыв Башни Контроля.

Юрий недоуменно посмотрел на Нику. Княгиня покачала головой.

— Я не понимаю, Счастливчик. Хотя твои мордовороты выпустили столько зарядов, что могли нечаянно ее зацепить.

— Нет, это маловероятно. Тем более бой давно кончился, а приборы Башни не зафиксировали повреждений. — Внезапно растерянность на его лице сменилась испугом. — Ты представляешь себе, что теперь будет? Живая Богиня кивнула.

«Альбатрос» влетел в ангар орбитальной станции. Ника с Юрием в окружении гостей и охраны пересели на внутренний транспортер. Все подавленно молчали.

Торжество было сорвано. В огромном зале с окном во всю стену, где уже собрались гости и были накрыты столы, наспех развернули экраны для присутствующих. Эсбэшники поднялись в командный пункт офиса Службы.