Забавы жестоких богов
Шрифт:
На психосканировании молодой веселый лейтенант-оператор, просмотрев записи, вышел в сортир и аккуратно выжег служебным пистолетом себе мозги.
При повторных попытках погибло несколько психотехников, которых не спасли ни ударные дозы транквилизаторов и антидепрессантов, ни мягкие камеры и смирительные рубашки, пока наконец не стало ясно, что второй лейтенант ВКС Джек Эндфилд носит в голове нечто непереносимое для людей, единственное избавление от которого — смерть…
— Вам плохо? — голос Каминского вернул его в реальность.
— По какому праву вы сканируете меня без предупреждения? — сухо и официально спросил Капитан.
— А
— Никто не стрелялся из операторов? Я полагаю, ваш шеф будет весьма доволен, что его подчиненные проявляют похвальное рвение, не удосужившись заглянуть в дело. Я понимаю, карты интереснее…
— Ну, если так, то не будем тратить слова. Категория учета 16S, которую, кстати, вы уже успели подтвердить, лишает вас всяких прав. Вы будете жить там, где вам укажут, и делать то, что вам укажут, если вообще будете…
— Во-первых, с этой несчастной 16S я шесть с половиной лет управлял самым совершенным оружием — боевым патрульным крейсером, а последние три года их звеном. Благодаря моей 16S мы практически не несли потерь от внезапных нападений, командование Базы использовало меня для прекогнистического обнаружения кораблей и баз противника. В Дальнем Космосе обладание «опасными паранормальными способностями», как формулируется 16S, использовалось на благо Системе. Мне бы хотелось, чтобы и в дальнейшем меня рассматривали как ценного специалиста, но не как опасного отщепенца.
Во-вторых, мною подан рапорт о приеме в Академию Генерального штаба. Среди рекомендателей — начальник Базы генерал Карцев и комиссар СБ майор Доусон. Официально подобные рапорты рассматриваются не менее пяти месяцев. До заключения авторитетной комиссии о пригодности заявитель продолжает оставаться военнослужащим с сохранением воинского звания, оклада, табельного оружия, льгот и привилегий по третьему классу, и прочее, и прочее. Хочу вам также напомнить, что третий имущественный класс сохраняется для военнослужащих, окончивших службу в чине не ниже майора в Планетной охране или Белом Патруле, и капитана в Дальней Разведке, вы это знаете.
В-третьих, я заявляю официальный протест против попытки убийства меня командой досмотра, а также нанесения побоев пилоту транспортной службы Базы.
— О чем вы? — притворно удивился Каминский. — Сейчас мы его сами спросим.
И действительно, Ричардс, несмотря на разбитый нос и наливающееся синевой опухшее лицо, дрожащим голосом принялся уверять, что это он споткнулся, постоянно запинаясь и оглядываясь. Закончив разговор, пилот вытянулся в струнку и откозырял, как забитый солдат-первогодок.
У Эндфилда дернулась щека, и он поднес к виску указательный палец, сложив остальные, показывая, что надо делать офицеру, чтобы избавиться от бесчестья.
— А впрочем, лучше сначала расскажи на Базе, как хорошо и гостеприимно нас встретили, — это было единственное, что сказал ему Джек.
— Я вас обвиню в клевете на части охраны, в раздувании ненависти между родами войск.
— А я обращусь в региональный отдел контроля СБ, благо он есть на этой планете. И прошу помнить, что я — боевой офицер, а не штатский, которым каждый может вытереть себе зад.
— Как вы выражаетесь, господин майор?! — попытался изобразить негодование Каминский, но было видно, силен он лишь с теми, кто не пытается сопротивляться.
— Уж вы поверьте, господин первый лейтенант, — Эндфилд вложил в голос как можно больше ядовитой
— Не будем играть словами, — попытался спасти положение Каминский, произнеся эту серьезную и значительную фразу глупым и легковесным тоном. Сдайте скафандр и пистолет, получите документы и можете быть свободны, пока…
— Похоже, слов вы не понимаете, господин первый лейтенант. Может, это вас убедит, — нарочито медленно Джек расстегнул кобуру и вытащил излучатель.
Каминский смертельно побледнел и покрылся испариной, когда Эндфилд невзначай, на неуловимо короткое мгновение, навел на него ствол.
— Посмотрите, господин первый лейтенант, на эту голографическую табличку, — сказал Джек, поворачивая пистолет левым боком, где под стандартной формулировкой награждения гордо красовалась подпись председателя Союза Планет. — Вы, может, думаете, что это имитация? Вы же знаете, что подделывать это опасно из-за того, что легко проверить, да и невозможно технически.
— Давайте сюда, — пришел в себя Каминский. — В лаборатории проверят.
— Не могу понять, чего больше в ваших словах: некомпетентности или, может, неуважения к установлениям законной власти? — равнодушно сказал Эндфилд, пряча «громобой» в кобуру. — Я полагаю, что забрать пистолет у меня вы можете только на основании добровольного отказа от оружия даже в случае увольнения из армии. Посему я решил оставить его как память.
— Советую хранить вашу железку при себе и брать ее в сортир, в ванну, в постель, — зловеще сказал лейтенант. — Хранение оружия имеет больше минусов, чем плюсов. Но скафандр придется сдать в любом случае. Никто вам не позволит держать у себя крайне опасные средства уничтожения.
— Я и не собирался на этом настаивать, — улыбнулся Джек.
— Можете получить документы в пятой комнате, и милости поошу на планету, — а затем, приблизясь, он прошептал: — Мы еще как-нибудь потолкуем, майор.
— Всегда готов, — ответил Джек, смерив Каминского презрительным взглядом.
Глава 2
ДЕМЕТРА
После регистрации в Центральном компьютере жизнь повернулась к Эндфилду своей приятной стороной. В сигнальном браслете горел пурпурный глазок неограниченного пятилетнего кредита, на счетчике наличности красовалась значительная сумма подъемных — так Союз расплачивался за десять лет войны, за смерть товарищей, за то, что Капитан выжил один из сотни. Еще одной приятной новостью было разрешение на обналичивание, которое позволяло ему стать весьма состоятельным человеком. Разумеется, существовало ограничение на суточное кредитование, но, как оказалось, Деметра не была в списке бедных миров для персон третьего имущественного класса, уступая лишь таким специализированным на развлечениях и удовольствиях мирам, как Дар Венеры, Лагуна, Гелиос. Двери автоматически открывались, военные отдавали честь, красивые женщины обращали на него внимание. Но Капитана это радовало мало. После холодноватой аскетичности помещений пилотского сектора Базы Черного Патруля, после погруженных в себя интеллектуалов-пилотов четвертая орбитальная станция Деметры была раздражающе шумной, яркой, пропитанной возбуждающими запахами и обрывками сексуальных эмоций. Эндфилду казалось, что он идет по гигантскому обезьяннику.