Забери меня домой
Шрифт:
Мы закивали, но я при этом очень надеялась, что 30 000 платить будем не мы. В условиях собственноручного заваривания этой каши вполне можем остаться и крайними, а такой суммы у нас и на два кошелька не наберется.
– И про наркотики все расскажем, – добавила Анюта. Ольга Александровна посмотрела на неудавшегося развратника с дополнительной порцией брезгливости.
В итоге наркоман и извращенец с нашими условиями согласился, фотографию удалил и под присмотром бармена сел писать расписку в получении денежных средств. Мы вышли в коридор и, опуская вниз виноватые глаза, извинились.
– Сама виновата, – деловито
***
Кажется, Тимур действительно беспокоился – мы опоздали да еще и не отвечали на звонки. Удивительно, что парни не уехали, Вовка даже в начале наших отношений не ждал бы и минуты. Отмахнулась от мыслей о муже и с усилием растянула губы в улыбке.
– Простите за опоздание, мы…
Договорить я не успела, Тимур повелительным движением притянул меня к себе и, не встретив сопротивления, впился в губы коротким, но волнующим поцелуем. Меня обожгло удовольствием – предвкушающим и вместе с тем пугающим. Я обрадовалась и смутилась, но руки Тимура на затылке ощущались как что-то правильное и нужное, так что когда парень отстранился, возмущаться не стала.
– По-дружески? – я не могла заставить себя не смотреть на Тимура.
– Конечно, – абсолютно серьезно ответил парень. Неохотно оторвал от меня взгляд и поискал глазами Юрку.
– А ну иди сюда.
– Зачем? – несуразный Юрка все пропустил – они о чем-то тихо разговаривали с Анькой.
– Целоваться будем. А то мне не доверяют.
Оказалось, что в Анапе не так уж и много достопримечательностей, которые бы поразили девушек. Другой причины тому, что мы поехали в парк аттракционов, я найти не могла. Никогда не находила в себе страсти к экстриму, а здесь по какой-то неведомой причине согласилась прокатиться на колесе обозрения. Наверное, большую роль в моем согласии сыграла атмосфера: жаркий воздух курорта и опаляющие прикосновения мужчины рядом. Осторожные, ласковые, приличные, но вместе с тем кружившие голову. Мне беспричинно хотелось улыбаться, хотелось ловить на себе взгляды Тимура, шутить и вместе смеяться и прикасаться, прикасаться, прикасаться.
Я одергивала себя, но ощущала присутствие Тимура даже кожей, и какое в этой ситуации могло быть здравомыслие?
Лишь один раз я ощутила холод отрезвления. Мы поднялись на самую высокую точку колеса обозрения, и началась паника. Я по-настоящему ощутила, что из кабинки можно выйти только пятном на асфальт, и мне стало страшно. Ветер едва шевелил кабинку, а мне казалось, что мы раскачиваемся, как на качелях, от любого движения.
– Не шевелитесь, – умоляла я, и все замирали, при этом с улыбкой переглядываясь.
Стремясь меня отвлечь, Тимур принялся расспрашивать.
– Мы так и не выяснили, из какого вы города.
– Вы не спрашивали, – Анька кинула на меня растерянный взгляд – помнила, что я уходила от вопросов о нашей жизни вне курорта. Наверное, поэтому она назвала не наш город, а областной центр.
– О, и мы там живем.
Меня охолонуло. Как такое возможно, что среди сотен тысяч приезжих я встретилась именно с земляком? Сразу же в моей голове появились сотни сценариев, как через пару общих
От страха голова закружилась, обдало потом и затряслись колени. Хорошо, что мы принялись обсуждать эту тему именно на колесе обозрения, можно было легко скрыть настоящую причину волнения.
– На сегодня экстрима хватит, – Тимур заметил мое состояние. Попытался меня обнять, но кабинка затряслась, и мне показалось, что это от его движения. Я заскулила, и все опять замерли.
После колеса обозрения я на экстремальные горки я не согласилась. Анька и Юрка с восторгом визжали, падая вверх ногами с огромной высоты, а Тимур с завистью за ними наблюдал. И хоть парень утверждал, что не хочет прокатиться, я видела в нем почти детский восторг перед этой скоростью и высотой. Но убедить его оставить меня хоть на несколько минут не вышло.
Также мы не расставались и в последующие дни. Ездили на всевозможные пляжи: дикие и обустроенные, далекие и близкие; посетили Тамань, которая мне не понравилась, и кипарисовое озеро, от которого я осталась в восторге. Но все эти места в моей памяти теперь плотно срослись с мужчиной, от мыслей о котором я не могла избавиться.
Утром я ждала сообщения от него, вечером – звонка, и каждую минуту, проведенную вместе, мы целовались. Говорили обо всем на свете, только приходилось быть осторожной, когда дело казалось учебы, родного города и точных дат.
Однажды я рассказала какую-то смешную историю о своих учениках и спохватилась, что их-то у меня быть не могло, но Тимур решил, что это воспоминания с практики, не более. В тот раз я облегченно выдохнула, а впредь старалась быть внимательнее.
Анюта не одобряла моей скрытности. Главным образом из-за того, что ей приходилось поддерживать ложь. У них с Юркой не было романтических отношений, но в таких условиях даже обычное общение было затруднительно. Удивительно, что Анька не читала мне нотаций – я бы уже давно начала это делать. Она словно бы отдала мне на откуп этот отпуск – позволила проводить его именно так, как пожелаю, и за это я была ей безмерно благодарна.
До конца нашего отпуска оставалось всего два дня. Я молчала об этом, не говорила Тимуру дату отъезда, а он и не спрашивал. Не знаю, чем руководствовался Тимур, но, если бы я заговорила о дальнейших встречах, пришлось бы рассказать правду о возрасте, семейном положении и еще о многом, о чем лгала. Сомневаюсь, что после этого хоть какое-то общение могло продолжаться.
В этот вечер Тимур пригласил меня на ужин. Только меня, Анюта оставались в лагере, и это говорило о многом: парень наконец-то планировал перейти к решительным действиям. Моими сборами, ввиду отсутствия опыта, руководила Анюта. В первую очередь было детально исследовано белье и вынесен вердикт о его несостоятельности. Вы когда-нибудь искали в чужом городе идеально подходящее для первого секса бюстье? Не стоит и начинать, уверяю. А маникюр, педикюр? Я объясняла Анюте, что вряд ли Тимур примется рассматривать мои ногти, и, если они будут неидеальны, откажется от свидания, но она утверждала, что у каждого свои фетиши.