Заберу тебя, девочка
Шрифт:
Срываюсь со ступеней, чуть не спотыкаюсь. Тороплюсь к нему. Кто-то меня окрикивает, но я не обращаю ни на что больше свое внимание. Только на этого мужчину. С трудом узнаю в нем того самого майора. Сейчас он не в военной форме, а в обычной гражданской одежде. Джинсы, поло, ботинки.
— Здравствуйте, — натягиваю улыбку.
— Садись, — открывает передо мной пассажирскую дверь. И я тут же ныряю в автомобильный салон.
Дан обходит машину и садится за руль.
Я смотрю на него и жутко волнуюсь. Мои руки вспотели
— Ищешь Беса? — спрашивает, рассматривая меня.
Я киваю, так как язык меня не слушается.
— Он… — хмурит брови.
— Он жив? Господи, только не говорите, что он погиб, — еле сдерживаю слезы.
— Жив он, жив, — усмехается. — Наш Бес живее всех живых.
— Почему он не появляется? Он должен знать, что я его ищу, — во мне ликует одна часть, что мой Макар жив. Вторая часть недоумевает, почему еще не появился. Около трех недель же прошло…
— Ну, он не так давно выписался из больнички, — смотрит на меня. — Он восстанавливается.
— Дайте мне его номер. Я позвоню ему. Мне нужно его увидеть, — взмолилась.
— Он сам тебя найдет, если нужно будет, — звучит жестко.
Внутри все сжимается.
— Если нужно будет? — переспрашиваю.
А мужчина отворачивается. Я вижу, ему неприятно со мной разговаривать.
— За что вы так со мной? — спрашиваю. — Я же вижу.
— Как? — делает вид, что не понимает.
— Ненавидите меня.
— Тебе кажется. А теперь мне пора, — заканчивает наш разговор.
— Я прошу, — хватаю его. Мужчина переводит свой взгляд на мои пальцы, вцепившиеся в его руку. — Передайте ему, что я его очень жду. Я люблю его, понимаете?
Он ничего не говорит. А мне только и остается, что отпустить его и выйти из машины. Захлопнув дверь, джип тут же срывается с места. А я так и стою пялюсь ему вслед.
— Рената? — ко мне подбегают подруги. — Кто это был?
— Это был Дан, — обхватываю себя за плечи. Я замерзла.
— И? И что он сказал? — перебивают друг друга. — Рената, ну что ты молчишь?
— Он жив.
— Так, блин! Я тебя сейчас стукну, — вякнула Катька. — Что еще? Почему из тебя надо все клещами тянуть?
— Номер его не дал. Ничего не передал. Лишь то, что если нужно будет, Макар сам меня найдет.
— Оу, — девочки затихли.
Вот это “оу” у меня не укладывается в голове. Он жив, это главное. Если захочет, найдет… А он может не захотеть? Почему Данила так сказал? Он не хочет меня видеть? Надоела? Наигрался?
— Так, спокойно, — меня за плечи приобнимает Леся. — Я вижу, как ты себя сейчас накручиваешь. Прекрати. Значит, он не может приехать. Вот и все.
— Он восстанавливается после ранения, — поджимаю губы, закусываю щеку изнутри. Стараюсь не разреветься.
— Так, Рената. Спокойно, слышишь? Все будет хорошо. Главное, что жив,
— Верно, — киваю.
— Ну вот и хорошо. А вон машина за тобой, — говорит Катя, а я, подняв голову, вижу отцовское авто. Водитель подъехал.
— Ладно, девочки. Я домой.
— До завтра, малышка. Все хорошо, мы с тобой, — прощаются со мной подруги.
А я сажусь в машину и закрываю глаза. Мысленно стараюсь себя успокоить. Все хорошо, Рената. Все хорошо.
Мои дни становятся похожими друг на друга. Еще пара дней проползает мимо меня. А сегодняшний я запомню, кажется, на всю жизнь. Потому что он начался с шума.
Половина восьмого. Послышался топот на первом этаже. Я сначала не поняла, что происходит. Но услышав мамины рыдания, вскочила так резко, что чуть не упала от того, что в ушах зазвенело, а в глазах потемнело.
Глубокий вдох-выдох. И запахнув плотнее халат, пошла вниз.
— …вы задержаны по подозрению… — доносится до меня незнакомый мужской голос.
Замерла на лестнице, схватившись за поручень.
— Куда вы его везете? На каком основании задерживаете? — истерика мамы.
Я же нахожу в себе силы и спускаюсь. В холле стоят человек пять в черной форме, с масками на лицах и оружием наперевес.
Внутри что-то зацарапало. Лиц не видно.
— Мама? Что происходит? — спрашиваю я.
Отец выглядит так, будто ничего не случилось.
— Рена, поддержи маму, — обращается ко мне. — Все хорошо, девочки. Это недоразумение. Сейчас все выясним и меня отпустят. Дорогая, свяжись с нашим адвокатом, — просит он маму, а та еще больше всхлипывает.
Связаться с адвокатом при недоразумении, наверное, не просят?
Его уводят. Я подхожу к окнам, наблюдая, как два черных фургона покидают территорию дома.
— Мам? — оборачиваюсь к родительнице, которая, присев на диванчик, что-то судорожно ищет в своем телефоне.
— Номер адвоката ищу. Нужно срочно дать ему знать, что происходит, — икая, отвечает она.
— А что происходит? — меня словно по голове ударили и я не желаю воспринимать происходящее.
— Ты не видела? Отца задержали, — зло ответила мать.
— За что? — задаю вопрос.
Пальцы мамы замирают над экраном телефона и она медленно поднимает взгляд на меня.
— Ты издеваешься? — спрашивает.
Я молчу.
— Это ошибка. Твой отец святой человек. Он ни в чем не виноват, — процедила сквозь зубы и продолжила поиски.
Но их прервал входящий звонок.
— Алло, Леночка? — залебезила родительница. — Да? Боже, что же делается? — начинает реветь. — Игоря задержали. Я не понимаю, за что. Эда искали? А Яков? Его забрали? Держись, Леночка, — натурально плачет мать.
Дальше я вполуха слушаю, как она рассказывает, что собирается звонить адвокату. Что собирается предпринимать и кого поднимать на ноги.