Забирая ее
Шрифт:
— Я не убивала его, Заур…
Не успеваю договорить, он разворачивается и устремляется ко мне. Его пальцы на моих скулах. Он сжимает их так сильно, что мои зубы режут внутреннюю сторону щек до крови. Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, чтобы он поскорей отпустил меня. Даже ненависть в его взгляде сейчас не имеет на меня такого эффекта.
— Лучше закрой свой поганый рот и не говори о моем ребенке. Если только не хочешь, чтобы я тебя грохнул, — цедит сквозь зубы, брезгливо. — Прямо здесь, Самира. Ты же не хочешь этого?
Прикрываю глаза, чувствуя, как скатывается по щеке слеза.
— Вот и хорошо, — он отталкивает меня.
Я падаю на пол, ударяясь плечом. Хлопает дверь и звучит щелчок замка. Он ушел, оставив меня здесь одну. В полутемном подвальном помещении, на холодном мраморном полу. Разбитую, сломленную и потерянную.
Я не знаю, сколько пролежала так. Не плакала, не стонала, звука не произнесла. Я смотрела в темную пустоту и думала о том, что устала. Бояться, переживать, убегать. Последние пару лет со мной произошло столько плохого, что уже и не верится в хороший исход. Лишь одно меня тревожило — Димка. Я боялась даже представить, в каком состоянии он был, когда Заур утянул меня к машине. Что с ним? Что с рукой? До сих пор в ушах тот ужасный звук, когда он сломал Шестакову руку.
Вот это было больно. Грызущее, убивающее чувство вины не давало мне вздохнуть.
А потом открылась дверь. Я даже не заметила, как это произошло. Просто в один момент мои глаза ослепило ярким светом галогенных ламп коридора. В проеме стояла высокая мужская фигура. Это был не Заур.
— Поднимайся, идем наверх.
Алан. Прикрыла глаза, выдыхая. Значит боль и унижения на время отложим. Я попыталась подняться, но руки не слушались. Тогда Алан подошел ближе, и, подхватив меня, помог встать.
— Идти сможешь? — он окинул меня хмурым взглядом. Мне не нравилась жалость в его глазах, но говорить я ничего не стала.
— Я пить хочу, — попыталась произнести, но голос царапал сухую слизистую.
— Сейчас поешь и попьешь, подруга. И душ примешь, — хохотнул, помогая подняться вверх по лестнице.
На каждом шагу стояла охрана. На первом этаже, на втором. Заур устроил из дома настоящий штаб, крепость. Мне не сбежать. Пока он сам не выпустит меня, я никуда не денусь.
Алан завел меня в просторную комнату. Здесь приятно пахло цветами, а шторы на окнах были задернуты, так что в помещении царил полумрак. Двуспальная кровать, широкий стол и плазма на телевизоре. В углу комнаты стоял тренажер. Когда Алан закрыл за собой дверь на замок, я поняла, что это и есть моя тюрьма. В груди разлилась горечь. Я усмехнулась.
— Он переживает, что я располнею? Тренажер… пригласил бы еще фитнесс тренера.
Алан не оценил мою шутку. Резанул по мне колким взглядом.
— Ели хочешь еще один труп, то можешь попросить о фитнесс тренере.
Его слова про труп заставили меня задрожать. Алан одним предложением вернул меня в реальность.
Я вскочила с постели. Так резко, что моя голова закружилась.
— Скажи, что с Димой? Ты знаешь? Он жив? — я вцепилась в рукав мужчины. Он в этот момент играл с пультом телевизора. Алан как-то странно покосился на меня, усмехнулся.
— Это все, что тебя волнует? Сами, ты не о чем другом не хочешь поговорить?
— В данный момент это единственное, что важно.
Он молчал. Долго смотрел мне в глаза. Осуждающе, виня меня во всех бедах своего друга.
— Живой. Что с ним станет то? Гипс наложили, в больничке лежит. Пару ушибов и небольшое сотрясение.
Прикрыла глаза, чувствуя, как подступают слезы. Живой. Спасибо. Не знаю, к кому я обращалась. К вселенной или к богу, который давным-давно оставил меня. Но сейчас я чувствовала огромное облегчение.
— А твоя судьба? Она тебя не волнует?
В этот момент в дверь постучали. В комнату вошла девушка с подносом в руках. Она поставила его на стол, и, пряча взгляд в пол, быстренько удалилась из комнаты.
Алан улыбнулся, наблюдая за мной.
— Ешь, давай. Подкрепляйся. Силы тебе нужны.
Я не была голодной. Но я не знала, что произойдет дальше и когда в следующий раз мне получится поесть. Я устроилась за стол, Алан пялился в экран.
Мясо было сочным и нежным. Не заметила, как съела половину бифштекса. Запив свой ужин минеральной водой, отставила тарелку в сторону.
— Что будет дальше? Что он собирается делать?
Алан пожал плечами.
— Это ты мне скажи, Самира. Это же ваши с ним игры.
Он пытался сделать мне больно? Если «да», то пусть даже не тратит сил, Заур поставил огромную планку. Алану при всем желании не дотянуться.
— Хорошо. В каком он состоянии. По шкале от нуля до десяти.
Алан обернулся, посмотрел на меня из-под хмуро сведенных бровей.
— Все сто, Сами.
Я кивнула. Тошнота подступила к горлу, а по телу разлилось тревожное ощущение. Я понимала все это и сама. Обратной дороги нет. Заур не даст мне уйти. Он утянет за собой в свое болото и задушит безумием.
Алан поднялся с кресла и забрал поднос.
— Прими душ и поспи. Заура сейчас нет. Но когда вернется, ты должна быть сильной, Сами.
Я кивнула, пытаясь сдерживать слезы.
— Как все похоже, — усмехнулась. — Два года назад он также похитил меня и держал в комнате. Я была его пленницей…
Алан замер у дверей. Он молча смотрел на пустой поднос.
— Раньше я жалел тебя, Самира. Думал, что ты жертва обстоятельств. Потом… я жалел его, — он поднял на меня глаза. В них не было ни единой эмоции.
— А теперь я понимаю, что вы — одно целое. Вы как раковая опухоль. Сжираете все живое, что есть рядом. Прости, но теперь я тебе не помощник.
Прикрыла глаза, запрокинув голову. Нет, я не могу позволять себе быть слабой. Только не сейчас.
— Алан. Скажи, кто сказал Зауру о ребенке? Как он узнал?
Алан посмотрел на меня задумчиво. В его взгляде читался вопрос: «Ты еще не догадалась?».
— Ревнивая женщина порой творит необдуманные поступки.