Заблудиться в страшной сказке
Шрифт:
Ко мне приблизилось нечто – очевидно, это было лицо капитана Алехина.
– Что с вами? – спросил очень озабоченный голос.
Человеческим возможностям есть предел. Я поняла, что сейчас потеряю сознание.
– Вирус, – еще успела ответить я, прежде чем провалиться в беспамятство.
Я очнулась. Кабинет Алехина исчез. Вместо зелененьких стен меня окружало полупрозрачное нечто, более всего похожее на стены космического корабля из малобюджетного фильма. Какие-то прозрачные завесы колыхались вокруг меня, с потолка едва-едва светила лампа вроде хирургической. Я обнаружила,
Стоило мне пошевелиться, как датчики согласно запищали. Прозрачная завеса откинулась, и появился некто, еще более укрепивший мою уверенность в том, что сериал «Х-файлы» все-таки основан на реальных событиях. Мы всегда спорили на эту тему с тетушкой Милой. Вошедший был одет в полный костюм защиты, включая респиратор и защитный щиток на глаза. Более всего это походило на костюм сварщика, только не из брезента, а из прозрачной пленки. На руках у вошедшего были перчатки. Он поправил капельницу и вдруг откинул щиток и сдернул респиратор. Показалось вполне обычное румяное толстое лицо с черной бородкой и смеющимися черными глазами.
Я стянула свой кислородный прибор и задала классический вопрос:
– Где я?
Чернобородый приветливо улыбнулся и ответил:
– Вы в военном госпитале. Ох, Евгения Максимовна, как же вы нас напугали!
– Как я сюда попала? Кто вы такой?
Я села и попыталась прикрыться блестящим покрывалом.
– Да вы не стесняйтесь, Евгения Максимовна! Вообще-то я привык к виду не только раздетых граждан, но и людей вовсе без кожи! – добрым голосом сообщил бородач и пояснил: – Работа такая!
– Вы врач?
– Ну конечно, врач. Я профессор Меликсетян. Зовут меня Амбарцум Аветисович, но вы все равно не запомните, так что можете не напрягаться.
– Как долго я здесь нахожусь?
Чувствовала я себя намного лучше, кто знает, сколько дней я провела в этом госпитале? И, кстати, почему это меня, человека вполне мирной профессии, поместили не в обычную районную больницу, а в госпиталь, да еще и военный?
– Вас привезли сюда вчера утром. Если быть совсем уж точным, вы находитесь в стенах нашего лечебного учреждения восемнадцать часов и пятнадцать минут.
– Это значит, что сейчас пятнадцать минут второго пополуночи, – машинально уточнила я.
Меликсетян хохотнул приятным рокочущим басом и подтвердил:
– Да, вы совершенно правы. Приятно видеть, что с головой у вас все в порядке. Не все из моих пациентов могут этим похвастаться.
– Скажите, а как я попала в военный госпиталь? И почему вы сняли респиратор?
Амбарцум Аветисович довольно улыбнулся и объяснил:
– Понимаете, Евгения Максимовна, мы только что получили результаты ваших анализов.
– И что там? – напряглась я. В военный госпиталь просто так не засунут, да и весь этот научно-фантастический антураж неспроста…
– У меня для вас хорошие новости. Прямо-таки великолепные! – профессор так и лучился
– Что?! – в горле у меня мгновенно пересохло. Как же так… Я даже не контактировала с Кузеном, а уж о том, чтобы по примеру глупого Умникова прикоснуться к смертоносному яйцу, и речи не было!
– Не волнуйтесь, уважаемая Евгения! – поспешил успокоить меня Меликсетян. – Вчера вечером я чувствовал себя в точности как вы сейчас. Но час назад все разъяснилось.
– Хватит тянуть, говорите же! – не выдержала я.
Меликсетян кивнул, словно я своей несдержанностью подтвердила его давно устоявшееся мнение о людях, и наконец объяснил:
– Восемнадцать с половиной часов назад вы поступили к нам с подозрением на поражение атипичным вирусом неясной этиологии. Мне дали понять, что это, возможно, тот самый вирус, над которым бьются ученые всего мира. Тот, который использовали террористы из «Белых барсов». У всех на слуху это название, верно? Мы немедленно поместили вас в защищенный бокс, приняли все меры безопасности, взяли кровь на анализ и приступили к реабилитационным мероприятиям.
– Я что, была так плоха? – изумилась я.
– Я же не говорю – «реанимационным», верно? – мягко укорил меня профессор. – Ваше состояние мы определили как среднетяжелое. Но как врач, отвечающий за вашу жизнь, я постарался сделать все от меня зависящее. Мы погрузили вас в медикаментозный сон, и бригада приступила к своей работе. Именно этим усилиям вы обязаны своим неплохим, надеюсь, самочувствием.
– Спасибо, – пробормотала я.
– На здоровье! Ваш случай довольно простой, совершенно не похож на то, с чем мы здесь обычно работаем. Как ученый я очень разочарован – вы похитили у меня лавры того, кто спас больного этим атипичным вирусом. Но как врач я очень рад и торжественно сообщаю – вы заражены вирусом, но самым обычным, вирусом гриппа группы А. Понятия не имею, где вы умудрились подхватить его летом…
Меликсетян мне нравился – мировой дядька, я сталкивалась с такими во время службы в «Сигме». Он может быть очень жестким, если надо, – никаких иллюзий на этот счет я не питаю. Скорее всего, госпиталь находился в ведении ФСБ, а добрый профессор носил погоны под белым халатом. Если бы он получил приказ изолировать меня до конца моих дней, то выполнил бы его, ни на мгновение не задумавшись. Но сейчас я была для него безопасна, и он мог позволить себе добрую усмешку, юмор и прочее…
– Еще раз спасибо за все, что вы для меня сделали! – искренне поблагодарила я профессора. – А когда я могу покинуть ваш госпиталь?
– Сразу видно профессионала! – усмехнулся Амбарцум Аветисович. – Все вы такие – только из реанимации – и сразу вам подавай новое задание. Кстати, настоятельно рекомендую проверить левое колено – у вас там старая травма.
– У меня много старых травм, – честно ответила я, – а за совет спасибо. Так когда я могу отправиться домой? У меня там незаконченное дело.
– Ну, до завтра я вас точно не отпущу, а там как начальство распорядится. Посмотрим по вашему самочувствию. Не выбрасывать же вас на улицу, раз уж наши надежды с вирусом не оправдались? – пошутил Меликсетян.