Заблудшая душа. Демонолог
Шрифт:
— Великий хан «хотеть» видеть твоего хана, — непроизвольно начал я коверкать имперскую речь.
— Ждать, — коротко поклонился батыр и нырнул за полог шатра.
Через секунду он выскочил обратно и, бешено вращая глазами, заорал что-то на хтарском.
Я невольно сделал пару шагов назад. Из темноты тут же выскочил Карн в сопровождении трех кронайцев. Через несколько секунд появилась остальная абордажная команда. Все были в полной экипировке. Судя по всему, четверка кронайцев изначально следовала за мной незримой тенью.
— Не стрелять! — крикнул я кронайцам, увидев, как
Заспанный хтар появился только через пару минут.
— Переводи.
— Они говорят, что твоя женщина убить их хозяина.
— Жох мертв? — напрягся я. — Что с Яной?
— Ее нет.
— Скажи батыру, что я хочу видеть тело Жоха. — Батыры хоть и говорили на имперском, но в стрессовой ситуации все знания явно покинули их горячие головы.
В ответ на слова Охто батыр разразился громкой и явно бранной речью.
Не дождавшись перевода, я заявил:
— Мы можем пойти вместе посмотреть на Жоха, ему-то от этого точно хуже не будет. Или же мы расстреляем всех и все равно пойдем смотреть, но уже без них. Переводи.
Пока Охто доносил мои мысли до хтаров, я позвал целителя.
Как и ожидалось, степняки немного поостыли и под давлением неоспоримых доводов в виде кронайских арбалетов пропустили нас с целителем в шатер Яны.
Никаких следов борьбы внутри не наблюдалось, как и Яны. Жох лежал на походной постели без малейших признаков одежды, впрочем, как и следов насильственной смерти. Он даже был заботливо укрыт одеялом.
Целитель колобком подкатился к телу хтара. После недолгих манипуляций врач оглянулся.
— Он просто спит. Похоже, его кто-то кольнул иголкой, смазанной соком степного крутокорня. Это растение знает любой хтарский шаман.
— Твою ж мать! — Злость буквально душила меня. Утро уже близко, и все наши планы шли прахом. — Вы можете разбудить его?
— Легко.
— Делайте.
Через пару секунд Жох глубоко вздохнул и открыл глаза.
— Яна!
— Ее здесь нет, — уже спокойно сказал я и замолчал, понимая, что хтар и сам все расскажет.
— Она ушла убивать великого хана.
— Вот идиотка! — От досады я бессильно сжал кулаки.
Хтар залопотал по-своему, явно соглашаясь со мной.
— Ее нужно вытаскивать! — тут же вскочил хтар, забыв про наготу.
— А то я не знаю! Но сначала нужно включить мозги.
Оставив хтара облачаться в броню, я вышел под звездное небо.
Так, в принципе поступок Яны имел смысл — каждый хан берет с собой в поход по несколько женщин для вполне понятных надобностей. Так что любая хтарка легко пройдет через степной стан, тем более такая, как Яна. Блин, но это не значит, что нужно лезть в пекло без разрешения и, что самое главное, без плана и силовой поддержки.
Жох выскочил из шатра с серой «чешуей» на теле и желанием в глазах мчаться на выручку любимой. Я разделял его стремление, но понимал, что впопыхах можно нарубить дров, пустив насмарку все то, что мы уже сделали.
— Стой, — остановил я хтара. Юноша попытался вырваться, но тут же был обездвижен подтянувшимися «ящерами».
— Ее там убивают! — захрипел Жох. Я даже увидел в его глазах слезы.
— Сейчас ее либо уже убили, либо ждут восхода, чтобы повесить.
Дожидаясь прихода хтаров на степной границе, я узнал от Охто и пленников много интересного об обычаях степного народа. Нужная информация всплыла моментально, как только я допустил, что Яну могли схватить живой. Хтары вообще очень трепетно относятся к ночи. Конечно, они могли кого-то убить в ночном бою, а вот казнить ночью даже самого ненавистного врага не сможет ни один хтар. Ведь они абсолютно уверены, что высвобожденная таким образом душа будет искать своего обидчика. А блуждающих и злобных духов дети степей боялись больше смерти. Так что спешить нам некуда. А вот дождаться утра было просто необходимо. Уже готовый план по продвижению Жоха на должность Пастуха начал трансформироваться в моей голове, как только я вышел из шатра Яны.
Когда предрассветные сумерки принялись выдавливать прозрачный мрак ночи на запад, заставляя тускнеть звезды, из нашего лагеря выехал отряд из трех десятков батыров в серой «чешуе» и двух десятков обычных воинов-хтаров. Впереди на белом коне восседал Жох в синей чалме на голове и с белым плащом на плечах. Именно для того, чтобы встречные хтары смогли рассмотреть его лицо под Небесной чалмой, я и ждал рассвета.
Рядовые хтары в оцеплении степного лагеря, едва рассмотрев одежку Пастуха, падали ниц. Батыры и простые ханы склонялись в глубоком поклоне, но только после того, как узнавали Жоха. Подобное поведение могло говорить только о том, что великий хан Ур отправился в иной мир. В принципе я зря раздевал одного из кронайцев, беспокоясь о том, чтобы черная броня на батыре бедного хана не резала взгляда окружающих. Похожий на меня комплекцией кронаец расставался с броней, а главное — местом в отряде молча, но с хмурой миной на лице. А вот Шип добывал себе обновку с руганью. Зато теперь по бокам меня прикрывали Шип и Карн.
Степняки расположились с комфортом, заняв три холма и без малейшего порядка разбросав по степи свои похожие на вигвамы шатры. Какое-то охранение имелось только со стороны проклятого города и нашего лагеря. Так что если бы «ящеры» обошли степной стан по дуге, операция прошла бы успешно. Конечно, могли возникнуть проблемы с отходом, но это все равно не оправдывало риска для Яны.
В полосе заслона, которую заняли младшие ханы, Жоха знали хорошо. Так что процесс пропуска нашей кавалькады в глубь лагеря прошел спокойно. Мало того, многие из младших ханов последовали за ним, желая узнать, во что выльется появление претендента на должность Пастуха перед именитыми ханами.
А вот местные богатеи и олигархи пребывали в некотором шоке. До них уже дошла весть, что Ура зарезала женщина. Мало того, многие знали, что это была его несостоявшаяся невеста.
Мы успели — жутко возбужденные родственники Ура уже соорудили рядом с ханским шатром нечто похожее на высокую треногу. С помощью этой конструкции они и собирались повесить избитую девушку. Обнаженное тело хтарки лежало рядом. Царапины и синяки на смуглом теле вызвали у меня зубовный скрежет, а Жох громко зарычал.