Заблудшая душа. Диверсант
Шрифт:
Утро встретило меня запахом древесины и человеческим гулом за окнами теремка. И то и другое доставляло удовольствие. На секунду появилось ощущение, что я оказался в поместье Маран – дома. Увы, только на секунду. С другой стороны, замок Торнадо теперь тоже является моим домом – ведь это понятие определяет не место, а люди вокруг тебя. И не только люди: у порога теремка меня ждал сюрприз в виде здоровенного волка.
– Привет, Хан, как тебе тут живется? – спросил я волка с полной уверенностью, что он меня поймет.
Хан с заговорщицким видом подбежал к краю площадки разрушенного
Лишенные подлеска заросли деревьев-исполинов подступали с этой стороны практически вплотную, и я не сразу заметил под сенью лесных гигантов серые фигурки. Четверка лесных волков, каждый из которых был как минимум на треть мельче хозяина степи, внимательно смотрели на нашу странную пару.
– Ага, как вижу, у вас тут вообще Санта-Барбара, – улыбнулся я, посмотрев на приосанившегося волка. – Руг заводит любовниц, а ты отбил гарем у какого-то серого бедняги.
Перемены в жизни Хана были вполне предсказуемы: лес – это не степь, и для охоты здесь нужна не выносливость, а скорость и сила, чего у Хана хватало с избытком.
Были, конечно, опасения, что волк займется собственными проблемами и оставит поместье без прикрытия, но дальнейший разговор с Охто развеял их – семья у Хана появилась давно, а он по-прежнему регулярно навещает старого степняка, иногда с подарком в виде дичи.
Провожать меня в дальний путь собрались все жители нового поселения. Не знаю, чем я заслужил любовь этих людей? Все вокруг бегали как угорелые, лишь бы не забыть чего-нибудь важного, а прощальная грусть была искренней до слез.
Процессия «ящеров» выглядела солидно. Даже лошади имели легкую броню в виде крупной кольчуги с металлическими вставками. Это новшество мастера подгоняли всю ночь и сейчас смотрели на мир красными от недосыпа глазами. Чернышу «одежка» не очень понравилась, но он все же соизволил принять обновку. И теперь во главе колонны явно красовался, вскидывая черную голову и косясь глазом на провожающих. Единственным изъяном в общей картине был Еж – криво сидящий на коне и похожий на манекен в наспех подогнанной «чешуе». Впрочем, это не мешало ему смотреть на провожающих со смесью надменности и щенячьей радости в глазах.
Отряд Морофа мы перехватили следующим полднем при выезде на одну из старинных дорог. Первый же взгляд на всадников показал, что отправлять в замок Торнадо никого не придется – Таня восседала на гнедой кобылке в грамотно составленной броне. Эту броню явно покупала Яна, наверняка истратив немало моих денег. Кольчуга девушки имела вставки небольших пластин и подол до середины бедра. Щитки и шлем сидели как влитые и смотрелись очень пикантно. Мало того – Таня девушка лет на пятнадцать. Вот что значит женский ум, который в определенных случаях может дать мужскому сто очков форы. Яна нашла нужный выход из ситуации, и теперь на девушку огладывались все парни из отряда Морофа.
Еж искоса посмотрел на броню девочки, а затем перевел обиженный взгляд на меня, но понимания не нашел. Плевать я хотел на внешний вид, единственный артефактор в отряде нужен мне не красивым, а живым, так что пусть потаскает «чешую», ставшую для него черепашьим панцирем.
Увеличившись на одну девушку и четыре десятка мужиков, наш отряд направился дальше.
Глава 8
Полководец
Все проблемы вселенной на некоторое время отступили под натиском приятных ощущений от конного марша, ярчайшей зелени вокруг и мудрой тишины векового леса.
Две ночевки на окруженных огромными деревьями стоянках с помощью костра и звездной ночи добавили романтики, и жизнь вновь показалась прекрасной.
Увы, все хорошее рано или поздно заканчивается – на третий день я услышал далекий гомон человеческого роя. С другой стороны, возможно, мы способны радоваться прекрасным моментам именно потому, что они редки и кратковременны.
Помимо увеличившегося контингента местной знати, в расположившемся возле небольшой деревушки лагере меня ожидал отряд конных гвардейцев герцога численностью не менее двух сотен и четыре сотни пеших лучников. Сначала я расстроился, понимая, что пехотинцы сильно затормозят наше передвижение, но, увидев обоз – как рыцарский, так и гвардейский, – обреченно вздохнул и успокоился: с таким «довеском» пехотинцы уже никак не повлияют на скорость.
Грифон за время моего отъезда обзавелся неплохим шатром и встретил свое начальство лежа на местном варианте раскладушки и попивая вино из серебряного кубка. Даже «чешуя» находилась на специальной подставке, а бывший рыцарь был одет в дорогой камзол.
И где он все это достал, а главное, за какие шиши?
Увидев меня, Грифон моментально вскочил на ноги.
– Командир.
– Что, Грифон, вновь почувствовал себя рыцарем?
– А это плохо? – осторожно осведомился «ящер».
– Это глупо, – решил я не накалять обстановки. – Для тебя «чешуя» и позывной являются щитом, который не позволит топору палача отделить шальную голову от тела. Ты бы еще свой родовой герб вывесил над палаткой.
По взгляду Грифона я понял, что вызвал в нем некоторые опасения, но отнюдь не осознание степени опасности. Впрочем, пусть живет своим умом и обходится без нянек.
– Вижу, у нас появилось пополнение?
– Так и есть, – кивнул Грифон. – Теперь войско насчитывает девятнадцать рыцарей, четыреста шестьдесят оруженосцев, а также двести конных и четыреста пеших гвардейцев из бывших вольных стрелков.
– Как обстановка?
– Нормально, – ответил Грифон, настраиваясь на деловой тон. – Бароны немного бузят, но в пределах разумного. Гвардейцев герцога я заранее поставил ближе к лесу и запретил соваться в расположение дворян. Хорошо, что дворяне брезгуют подходить к лагерю простолюдинов.
– Права качают?
– Не без этого, – ответил Грифон и прислушался к нараставшему снаружи палатки шуму. – Сейчас сами увидите.
Я тоже прислушался и помимо мужских голосов услышал девичий смех.
Ох и намучаюсь я с этой девицей!
Грифон предупредительно отодвинул с моего пути полог шатра, и мы вышли наружу. Возле командирского шатра собрались все девятнадцать рыцарей и десяток оруженосцев, явно приходящихся некоторым рыцарям сыновьями. Вот эта «золотая молодежь» и вилась вокруг кокетничающей Тани.