Забудь и улыбайся
Шрифт:
Джекки молча налила ему черного кофе без сахара, затем села в кресло у камина и стала ждать, пока он не присоединится к ней, чтобы держать ответ.
Он и не надеялся, что она оставит его в покое. Но было бы намного лучше, если бы Джекки оставила его в покое. Ему так нужно спрятаться от самого себя и остальных.
Хотя, может, он снова пытается лгать самому себе?
– Наверное, вы очень удивились.
– Да, не скрою. Но прежде чем вы начнете, Гарри, я должна вам сказать, что поговорила с Мэйзи.
Она призналась в том, что спрятала мой сотовый, и в том,
– Можете сказать Мэйзи, что ей это удалось.
– Думаю, вы могли бы сами ей об этом сказать – Первым делом, – пообещал он.
У него были серьезные неприятности. И не только из-за Мэйзи.
– Посмотрим. Знаете, она очень рассердилась, когда я подумала, что она выдумала всю эту историю, – Джекки засунула руку в карман и вынула оттуда сложенный листок бумаги, – поэтому она и дала мне свое свидетельство о рождении.
– Свидетельство о рождении? – Сбитый с толку, он продолжил:
– Как оно могло оказаться у нее? Оно должно быть под замком.
От греха подальше.
– Она сказала, что оно валялось. Подозреваю, что Мэйзи специально искала его, может, воспользовалась тем, что сейф в кабинете был открыт, – она улыбнулась. – Уверена, что если Мэйзи чего-то очень захочет, она непременно этого добьется.
– Да, Мэйзи – это сущее наказание, – согласился Гарри. И обнаружил, что, несмотря ни на что, улыбается ей в ответ.
– Хотите знать, для чего ей это понадобилось?
Она пыталась выяснить, кто она такая.
Его улыбка исчезла.
– Она и так знает, кто она такая.
– Вы так думаете? Разве у вас не было бы вопросов, окажись вы на ее месте?
– Ей следовало спросить Салли.
Впрочем, это было бы бесполезно. Его кузина обитала в мире фантазий.
– Свидетельство о рождении не сказало бы ей ни о чем.
– Нет? – Джекки развернула листок, лежащий у нее на коленях. – По-моему, как раз наоборот. Ведь это не обычное свидетельство, как у всех нас. Это даже не свидетельство об удочерении. Оно ведь было выдано в консульстве в Дигали, маленькой африканской стране, которая надолго погрязла в гражданской войне. – В ее глазах, которые с вызовом смотрели на него, плясало пламя. – Вы там работали?
– Да, в международной благотворительной организации медиков.
Ее интерес был неподдельным. Затем, с едва заметным вздохом, она сказала:
– Как я вам завидую.
– Если вы хотели стать военной медсестрой, вам следовало бы остаться в университете и, получить квалификацию. Их всегда не хватает.
– Я знаю, но жизнь вносит свои коррективы, произнесла Джекки как-то отрешенно.
Несмотря на то что она улыбалась, Гарри подумал, что это самое грустное зрелище, которое он когда-либо видел. На ее лице отражались сожаление и боль потери. И защитная стена вокруг его сердца, которую она так старательно пыталась разобрать по кирпичику, рухнула сама по себе.
– Вы мне расскажете? – спросил Гарри.
Прежде чем как-то помочь ей, он должен был узнать, что с ней произошло.
Джекки
– Может быть. Позже.
В зависимости от того, насколько откровенен будет с ней он? У Гарри не было намерения лгать ей.
– Это обещание? – спросил он, наклонившись вперед.
Когда Джекки ответила ему легким кивком, он понял, как непросто далось ей это решение. Она долго думала, прежде чем довериться ему. Выражение ее лица было очень серьезным. Ее глаза блестели, когда она сказала:
– Это сделка, Гарри. Вы раскроете свои секреты, а я свои.
– Все мои секреты здесь, у вас на коленях, в документе, копия которого хранится в Государственном архиве.
– Мне недостаточно простого факта, что вы лжец, Гарри Тэлбот. Я хочу знать больше. – Хотя слова были жестоки, ни во взгляде, ни в голосе не было суровости. Он промолчал, и она продолжила:
– Хорошо.
Давайте посмотрим.
Она начала читать свидетельство о рождении Мэйзи.
Мать: Роза Нгей.
Род занятий: безработная.
Имя ребенка: Маргарет Роуз.
Месторождения…
Джекки сделала жест рукой, словно отмахиваясь от чего-то.
– Как вам это удалось, Гарри? Почему вы это сделали?
– Потому что я не был готов, чтобы Мэйзи пополнила печальную статистику войны.!
Но там были десятки, сотни младенцев…
– Тысячи, – поправил Гарри. – Невинные всегда страдают больше других.
– Итак, почему она?
Гарри покачал головой, словно не желая пережить заново весь тот ужас. Ему хотелось встать, выйти из комнаты, убежать на холмы. Но разве не этим он занимался все это время? Прячась, заживо хороня себя в работе? Тот факт, что это в конце концов ни к чему не привело, показал, что такая тактика была ошибкой. И смена обстановки не принесла желаемого результата.
Гарри встал на колени рядом с камином, помешал кочергой золу, подложил пару поленьев и стал наблюдать за тем, как их лижут языки пламени.
Оттягивал момент истины, насколько это было возможно.
Джекки не торопила его. Она терпеливо ждала, пока он не выстроит свою мысль и ему не останется ничего, кроме как начать.
– Ее мать была беженкой. Я не знал ее имени. Я придумал его.
Он взглянул на нее, чтобы удостовериться в том, что она поняла. В ответ на это Джекки протянула руку и дотронулась до его плеча.
– Я даже не знаю, откуда она была. Знаю только, что бедная женщина наткнулась на мину. Ее привезли в наш госпиталь. Когда я подошел к ней, она и ее ребенок были чуть живы.
Джекки ничего не сказала, только закрыла рот ладонью, чтобы сдержать слова, которые были бессмысленны. Перед ней в мельчайших деталях предстал весь тот ужас, который ему довелось пережить.
– Мэйзи была мала и слаба, но, когда я оторвал ее маленькое костлявое тельце от того, что осталось от ее матери, я услышал крик… торжества. Она будто говорила: «Я это сделала! Я жива!» И она крепко схватила мой палец, словно не желая меня отпускать. Посреди того кошмара это казалось настоящим чудом, Джекки.