Забудь меня. Ты мне (не) муж
Шрифт:
— А как же банковское дело? — хмыкаю я.
Еще месяц назад Егор заверял Бориса Ивановича, что пойдет по его стезе.
— Банкиром? — озадаченно выдает ребенок. — Надо подумать. Деда Боря может обидеться… — задумчиво тянет он. — Или лучше строителем, как деда Дима?
— У тебя еще много лет впереди, внучек, — ласково обращается к Егору бабушка. —
— Наверное, ты права, бабуля, — соглашается Егорка и расцветает в улыбке. — Мама, пап, я в свою комнату. Мне нужно закончить строительство дома, — важно говорит сын и выходит из детской.
— И я пойду. Скоро начинается мой любимый сериал, — встает бабушка с кресла и направляется к дверям. — Да, Кира. Забыла тебе сказать, отец завтра приедет. Какие-то дела у него в Москве.
— Опять один или с женой? — уточняет Роман. — Не скажу, что я хочу с ней познакомиться, но мы Марину приглашали и не раз. Только она так и не соизволила к нам приехать.
— Ей королевишне виднее, — с сарказмом выдает бабуля. — Она никогда не любила нас с Кирой. Так что нечего ей делать в вашем доме.
— В нашем доме, — поправляет старушку муж.
— Спасибо тебе внучек, и с операцией помог и дальше… Если бы не ты, я бы, наверное, уже на том свете была, — смахивая слезы, произносит она.
— Бабуля, ну чего ты расплакалась, — подхожу я и обнимаю старушку, целуя ее в щеку. — Ты для нас с Егором столько сделала…
— И все же, будь твой муж подобием Марины, то выбросили бы меня за порог.
— Но я не подобие Марины. Я всегда помню хорошее, что делают люди для меня и моих близких. Вы, Ульяна Васильевна, член нашей семьи. И не иначе. Да и нечего вам спешить хоть на тот свет, хоть за порог, — заверил бабулю Чаровский.
— Спасибо, Рома, — хрипло отвечает старушка.
— Не надо нервничать. Не стоит оно того. Мы обязательно встретим Дмитрия Леонидовича. Он желанный гость в нашем доме.
— Спасибо, родной, — шепчу я мужу, когда бабуля выходит.
— Я сказал правду. Кстати, мать опять звонила сегодня. Догадайся, что ей нужно? — мрачнеет Рома при воспоминании о Светлане Дмитриевне.
Свекровь всего один раз была у нас, равнодушно посмотрела на Егора, отдала подарки. И оставила нас. Надеюсь, на долгий период.
— Деньги, что же еще ей нужно, — невесело отмечаю я.
— Верно. Мы и так с Иваном пошли ей навстречу, назначили щедрое содержание. Но ей все мало.
— И что ты ей сказал?
— Чтобы она обратилась к бывшему мужу. Вдруг папа сжалится, — ядовито выдает муж.
— Какой ты нехороший, — с улыбкой говорю я, приближаясь к любимому.
— А нехорошему положена порция ласки? — хрипло спрашивает Чаровский, притягивает меня к себе и осыпает мое лицо мелкими поцелуями.
— Еще как положена, — шепчу я, обвивая руками шею мужа и тая от его прикосновений.
Наконец, Рома закрывает мои губы страстным поцелуем. Голова идет кругом, чувства зашкаливают. Мы уже больше года вместе, но каждый раз все как впервые.
Его руки уже поднимают подол моего домашнего платья, когда нас останавливает громкий плач Риты.
— Кажется, кому-то ты нужна больше, чем мне, — хрипит мне в рот Чаровский, с трудом отстраняя от себя.
Я так же тяжело дышу, как и Роман. Но нужно успокоиться. Мы обязательно продолжим с мужем позже. Сейчас же, мне пора заняться дочкой. Подхожу к кроватке и воркую с малышкой, как всегда, мой голос успокаивает кроху.
— Мое солнышко, ты проголодалась? — понимает Рома, неотрывно наблюдая за нами.
— Все так, папочка, — шучу я, вытаскивая ребенка из кроватки. — Моя хорошая, сладкая девочка, — ласково шепчу я, дав малышке грудь.
— Ты и дети лучшее, что случилось в моей жизни, — тихо говорит Чаровский, глядя на нас. — Это какое-то чудо…
— Спасибо, что ты у нас есть, — отвечаю я ему с нежностью.