Забудь о любви
Шрифт:
Почему Серёжи так долго нет? Надо его найти, срочно. Мне не нравится похотливый взгляд Рустама, есть в этом что-то ненормальное, дурное. Он примерно одного возраста с отцом, а заглядывается на восемнадцатилетних девушек. Отвратительно!
Дорогу мне преграждают мужчины в одинаковых чёрных костюмах.
— Дайте пройти, — говорю я тихо. Оглядываюсь, жду, что Серёжа вот-вот спасёт меня от назойливого внимания Асманова.
— Ты одна? — прищурившись, спрашивает Рустам.
— Нет, со своим парнем.
Во взгляде Асманова вспыхивает злой огонёк. Он подходит ко мне
— Отец рассказал тебе о долгах?
Как правильно вести себя с таким человеком, как Рустам? Он же шею мне свернёт одним движением, я даже пискнуть не успею.
— Каких долгах? — удивлённо моргаю.
Я долго не продержусь, мне очень страшно.
— Которые ты должна отработать, — щурится Асманов.
— Не понимаю, о чём вы. У моего отца всё в порядке с финансами, — хриплю. Играю роль дурочки до конца. Надо же как-то тянуть время, чтобы дождаться Серёжу.
— Наивная маленькая девочка, — недобро усмехается Рустам. Отпускает меня, я делаю шаг назад и касаюсь пальцами подбородка. Кожа горит, я чувствую себя униженной, хочется плакать.
— Что тут происходит?
Я вскрикиваю и бегу к Серёже. Он вернулся, вернулся! Теперь всё будет хорошо. Любимый обнимает меня за талию, исподлобья смотрит на Асманова и двух его прислужников. Я чувствую, что Серёжа нервничает, слышу быстрое биение его сердца. Да, милый, я тоже боюсь, но вместе мы справимся. Так хочется, чтобы он прочёл мои мысли, чтобы почувствовал мою уверенность в нём!
— Мне нужно поговорить с твоей девочкой наедине, — Рустам не спрашивает, он ставит перед фактом. Говорит приказным тоном, глазами меня сверлит.
— Я никуда с вами не пойду! — у меня даже голос прорезается, вот, как на меня влияет присутствие любимого.
Где-то хлопают двери, я вижу охранника гостинично-ресторанного комплекса. Он бросает удивлённый взгляд на меня, потом замечает Асманова с охранниками и тут же ретируется.
Серёжа перестаёт меня обнимать. Тут же ощущаю холод, бегущий по спине, оглядываюсь. Мой любимый отходит на несколько шагов в сторону, странно улыбается.
— Котёнок, я подожду тебя в номере. У нас шестнадцатый, это на втором этаже, — говорит он, смотря мимо меня.
От удивления я открываю и закрываю рот, но не могу издать ни звука. Он что, оставляет меня на растерзание Асманова? Вдруг мне сделают больно? Боже, почему я не послушалась папу, почему сразу ему не поверила? Мне казалось, что в современном мире не место для такого беспредела и жестокости, я не верила, что меня могут схватить и утащить в бордель. Но, кажется, именно это со мной и хотят сделать.
— Серёж… — шепчу онемевшими губами. — Не оставляй меня…
— Котёнок, всё будет хорошо, — он подходит ко мне, целует в щёку, а затем быстро удаляется. Такое ощущение, что он еле сдерживается, чтобы не убежать.
— Испарился твой защитник, — издевательским тоном произносит Асманов. Кажется, он получает удовольствие от чужих страданий. Усмехается, внимательно меня разглядывает.
— Я никуда с вами не пойду.
Мой голос звучит жалко, от едкого разочарования тяжело дышать. Мне почти не страшно, я слишком зациклена на предательстве Серёжи. Он ушёл, он бросил меня. Как так можно? Вряд ли бы он победил двух амбалов Асманова, но он даже не попытался что-то сделать! Я хотела переехать к нему, мечтала о нашем совместном будущем, а он вот так легко всё перечеркнул. Слёзы наворачиваются на глаза, я смотрю в пол и часто моргаю, чтобы никто их не увидел.
— Идём за мной, — приказывает Асманов. — Только без глупостей, не пытайся сбежать. Мои ребята церемониться с тобой не будут.
Делаю шаг, второй, третий. Мы проходим мимо ресторана, звуки весёлой музыки звучат как изощрённая насмешка. Люди отдыхают, пробуют вкусные блюда, танцуют и смеются, а меня ведут непонятно куда два мужика и владелец борделя.
Я готова молиться всем богам о спасении! Если Рустам передумает и отпустит меня, я больше никогда не буду совершать глупости. Выйду замуж за сына Аркадия, уеду в столицу, поступлю в университет и навсегда забуду об этом кошмаре. И о Серёже, и о своих разбитых надеждах. Папа, папочка, где ты? Почему я не взяла трубку, когда ты звонил?
Бросаю умоляющий взгляд на администратора гостиницы, но девушка быстро отводит глаза. Охранник тоже никак не реагирует, хотя он, наверное, понимает, что здесь происходит.
Всем плевать. Никто меня не защитит.
— Рустам Давидович, подождите!
Отец? Ушам своим не верю! Папа здесь, запыханный, бледный, он подходит к Асманову и что-то ему говорит. В висках стучат молоточки, я не разбираю половину слов. Прижимаю руки к груди, смотрю на отца и чувствую, как по щекам катятся слёзы.
Рустам поворачивается к телохранителям, после чего один из амбалов грубо хватает меня за руку и тащит обратно, к тому самому диванчику, где я сидела несколько минут назад. Время тянется бесконечно. Я вся трясусь, словно в лихорадке, страшные мысли лезут в голову: вдруг Асманов покалечит папу, а потом вернётся за мной? Отец ведь не всемогущий, он не умеет драться, а ещё у него слабое сердце.
Не знаю, сколько проходит минут или часов, но наконец-то я вижу папу. Он приближается ко мне, кивает на выход. Амбал нас не останавливает, Асманов с охранниками не бежит следом. Я с трудом поспеваю за отцом, ноги не слушаются, пару раз чуть не падаю, наступив на проклятые камушки. Папа открывает двери нашей машины и пихает меня внутрь. Я не обижаюсь на его грубость, интуитивно чувствую, что сейчас лучше помалкивать.
Отец давит на газ, кажется, мы превышаем допустимую скорость, отчего под ложечкой неприятно сосёт. Я приоткрываю окно, жадно хватаю ртом душный летний воздух. Слёзы безостановочно текут по лицу. Папа спас меня. Неужели с Асмановым можно договориться? Что отец пообещал в обмен на мою свободу?
— Пап, прости меня… Напрасно я сбежала.
— Не сейчас! — резко произносит он. Лицо сосредоточенное, а руки так сильно сжимают руль, что даже костяшки побелели.
Дома отец первым делом идёт в мою комнату, открывает шкаф и достаёт оттуда чемодан. Бросает его на пол, приказывает: