Забудь о нем
Шрифт:
Я не фаталист и никогда им не был. Но это судьба. Я ведь не хотел сегодня ехать в офис, но какая-то неведомая сила заставила, подтолкнула вперед. И теперь я знаю почему.
Из-за Вероники. Я должен был ее встретить. И пропасть…
***
Вечер проходит в каком-то странном напряжении. Между нами искрит и замыкает. Мы то говорим наперебой, то замолкаем, просто глядя друг на друга.
Притяжение. Такое сильное, что в голове звенит. Звериное. Выматывающее.
А ведь еще утром я не знал о существовании
Такое странное чувство. Непонятное. Непривычное. Даже пугающее. Я никогда не пробовал наркоту, но присутствие Вероники дурманит настолько, что начинаю понимать, какого это, когда сносит крышу.
Она постепенно перестает стесняться и из робкой, немного испуганной девушки превращается в хохотушку. Слушает, восторженно распахнув глаза, от души хохочет над моими шутками, не подозревая, что в этот момент у меня внутри все сводит от желания прикоснуться.
Это просто нечто. Эйфория. Кайфую от каждого мига, проведенного рядом с ней и понимаю, что не готов отпустить, расстаться. Я хочу, чтобы она всегда была рядом, и сам дурею от своих мыслей.
Когда у нее звонит телефон, я напрягаюсь. Она замечает мой требовательный взгляд и со смущенной улыбкой поясняет:
— Мама звонит. Волнуется. Я отвечу? — зачем-то спрашивает разрешение.
— Конечно.
Пока она тихо разговаривает, смешно прикрываясь от меня ладошкой, я сижу и тихо офигиваю.
Девочка-цветочек живет с родителями. Мамочкина дочка. Послушный ребенок, который старается не задерживаться после работы. Куда я лезу? Мне кто-нибудь может объяснить?
Зачем ей, наивной, смотрящей на мир широко открытыми глазами, нужен взрослый мужик, на десяток лет старше, привыкший не любить, а использовать и командовать? Мы из разных миров. Но одна мысль о том, чтобы отступить, оставить ее в покое вызывает во мне ураган.
Отдать ее кому-то другому? Сопливому молокососу, который будет изменять, мотать нервы, приносить ей три копейки раз в месяц?
Никогда.
— Да, мам, у меня все хорошо. Я в кафе со знакомыми.
Маленькая врушка. Это не кафе, а я не просто знакомый.
Так смешно за ней наблюдать. За тем, как закусывает губы, пытаясь справиться с волнением, как розовеет, как серьезно кивает, слушая голос невидимого собеседника.
— Скоро приду. Хорошо, — наконец отключается и смущенно смотрит на меня, — прости. Мама. Сам понимаешь.
— К сожалению нет. Родители погибли в автокатастрофе, когда нам с братом было по восемнадцать.
— У тебя есть брат? — заинтересованно спрашивает она.
— Даже два. Демид — мой близнец, и младший Кирилл, — рассказываю, хотя обычно предпочитаю не распространяться подробностями жизни семейства Бархановых, а потом неожиданно даже для самого себя добавляю, — я познакомлю тебя с ними.
Вероника тут же вспыхивает, как свечка.
— Я…не знаю…
— Не переживай, — не могу сдержать усмешки, —
— Ты согласен ждать? — смотрит недоверчиво, и с совершенно детской надеждой в голосе спрашивает, — мы еще увидимся?
Конечно, глупышка. Увидимся. И не раз. Тебе от меня теперь никуда не деться.
— Очень на это рассчитываю, — произношу смиренно, — надеюсь, не откажешься, сходить со мной в субботу…например, в парк.
Парк! Я мысленно крякнул. Где я, и где парки! Но отчего-то с ней захотелось романтики, неспешных прогулок по тенистым аллеям.
Вероника смотрит на меня сияющим взором и молчит.
— Если согласна, то хотя бы моргни, — едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. До чего же она забавная.
— Согласна, — кивает быстро-быстро, как болванчик и тут же снова краснеет.
— Ну раз так, то пойдем. Я отвезу тебя домой. Раз мама волнуется.
— Волнуется, — сконфуженно подтверждает девушка.
Я до одури хочу, чтобы она осталась, но вместе с тем возникает непреодолимая потребность сделать так, чтобы ей было хорошо. Сделать правильно.
А правильно — это отвезти ее домой, пока у одного неадекватного бугая окончательно не сорвало крышу.
Я расплачиваюсь за ужин, и мы с Вероникой выходим на улицу. Мне кажется, сегодня даже запах у города другой. Слаще. Чище. Он дурманит, заставляет кровь бежать быстрее, а сердце неистово грохотать в груди.
Я отвожу ее домой, до самого подъезда обычной пятиэтажки, радуясь тому, что теперь знаю, где она живет, будто с моими возможностями это так трудно выяснить.
— Спасибо за чудесный вечер, — шелестит она и улыбается, так что на щеках появляются ямочки, — это было так…так…
— Великолепно? Восхитительно? Незабываемо, — с усмешкой подкидываю ей пафосные варианты ответа.
Вероника смеется. У нее смех — словно перезвон колокольчиков, так бы и слушал, но надо девочку отпускать.
— Беги уже, — киваю на подъезд, — тебя, наверное, заждались.
Она тут же становится серьезной и сосредоточенно кивает. Распахивает дверцу, чтобы выйти, но я останавливаю ее.
— Вероника!
— Да! — оборачивается встревоженно, едва дыша.
— Я буду ждать субботы.
— Я тоже, — снова быстрая улыбка, и она как воробей выпархивает из машины и бежит к дому.
Я провожаю ее взглядом, убеждаюсь в том, что она благополучно зашла внутрь и только после этого уезжаю.
Глава 2
Артур
Всю неделю я себе места не находил. Боролся с желанием бросить все дела и бежать в архивный отдел, чтобы увидеть Веронику. Пару раз даже срывался, но словно чья-то невидимая рука неизменно разводила нас в стороны. То Вероничка уезжала с поручением в другой офис, то бегала с бумагами по всему зданию, то мне приходилось, в час пик, когда вокруг толпилась тьма сотрудников, мечтающих поскорее оказаться дома.