Забудем прошлое
Шрифт:
В глубине души Арчи восхищался ею. Ты права, хотелось закричать ему. Убей этого ублюдка! Это будет высшая справедливость. Но твоя беда в том, что самочинный суд привел бы к высшей несправедливости.
— Ладно, Мэг. Держи свои мысли при себе и постарайся успокоиться. Я останусь с тобой. Но мы попытаемся схватить Уоттера по моему плану. Исходя из моего опыта.
— Нет.
— У нас нет выбора. Есть закон. И тебе придется соблюдать его.
— Это мой дом, и здесь мы будем жить по моим правилам.
—
— Этот самый закон, который ты столь чтишь, позволил Джеку избежать наказания за то, что он намеревался сделать.
— Не так все просто, Мэг. В жизни, помимо черного и белого, есть еще и другие цвета. Ты не можешь взять и отменить закон, если он тебе неудобен.
— Но почему? Ведь Джек отменил его для себя.
— И сел за это в Гоулвордскую тюрьму.
— Но теперь он на свободе, разве не так? И мы оба знаем, что он хочет сделать.
— Да, — согласился Арчи. И в ту минуту, когда слова сорвались с его губ, ему показалось, что в некотором смысле он похож на Джека Уоттера. Ему тоже нестерпимо хочется добраться до Мэгги. Но совсем в другом смысле.
— Ты гарантируешь, что на этот раз Уоттер не преуспеет?
Черт возьми, здесь нет никаких гарантий, подумал Арчи, но вслух произнес:
— Ведь у него ничего не вышло и в прошлый раз. Ты помнишь?
Мэгги пожала плечами, а ему захотелось подойти к ней, обнять, убаюкать, успокоить, но он не смел этого сделать. Однажды он уже успокаивал эту женщину и чертовски глубоко погряз в ее проблемах и горестях. Но сейчас ему казалось, что, наверное, в ее глазах он пытается ухаживать за ней. И Мэгги была такой, какой ее сделали и он сам, и система правосудия, и ужас, внушенный поступком бывшего мужа. Ведь он же убеждал Мэгги, что она может на него положиться и довериться ему. И она могла подумать, что, поцеловав ее и снова как ни в чем не бывало вернувшись к делам, агент Браун просто воспользовался случаем.
Действительно, он сбежал от этой женщины три года назад. Ему и сейчас хотелось сбежать от нее так далеко и так быстро, как только возможно. Потому что Мэгги заставляла его думать о таких понятиях, которые он по-настоящему никогда не знал: об ответственности не только за себя, о доме, где тебя с нетерпением ждут… Все это усложнило бы его жизнь.
Мэгги вздохнула и, обхватив себя руками, отвернулась от Арчи. Она понуро опустила голову, и его пронзила мысль об ужасающем одиночестве ее существования. Может, она пытается сдержать слезы?..
— Мне очень жаль, Мэгги, — вздохнул Арчи. Он как бы извинялся за то, что она до сих пор ему желанна, в отличие от Джека Уоттера, который лгал ей, крал ее деньги, бил и давал жестокие уроки за ее мягкость и покладистость. Извинялся и за скорое освобождение подлеца. — Мне так жаль, что я не нахожу слов. Но я здесь ради тебя.
Мэгги, склонив голову, хранила молчание.
— После того как я поцеловал тебя той ночью три года назад… я испугался… Такого никогда не случалось. Это было как… как радостный взлет. И я сбежал.
Мэгги молчала так долго, что Арчи показалось, будто он и не произносил ни слова. А когда наконец ответила, он почувствовал, как из-под ног уходит земля.
— Ну что ж, я думаю, одна правда влечет за собой другую. Три года назад я была почти влюблена в тебя…
Теперь он знал, что ничто не сможет удержать его. Противный вкус хлопьев во рту и боль в спине внезапно исчезли. Прошлое обернулось для него неожиданным настоящим. Арчи вышел из-за стола и подошел к Мэгги. Она повернулась, прежде чем он смог обнять ее, и ее взгляд и слова остудили его пыл.
— Но это было три года назад. — Если и проступили у нее слезы полминуты назад, то сейчас глаза Арчи встретились с чистым взглядом голубых глаз Мэгги. — Я теперь совсем другой человек.
— Нельзя себя в корне изменить, — произнес он охрипшим от волнения голосом.
— Я изменилась. Если ты считаешь возможным смириться с этим, то можешь остаться.
— А если не смогу смириться?
— Я должна буду попросить тебя закрыть дверь с обратной стороны.
Арчи уловил намерение Мэгги ранить его этими словами. Но вместо этого они пробудили в нем злость. Все в этой новой Мэгги: ее спокойствие, холодность, навязчивые масли о бывшем муже, вызывающее неприятие идущих от чистого сердца предложений — взяли его за живое так, как никогда и ничто раньше. Арчи медленно двинулся к ней, подойдя ближе, остановился и протянул руку. Мэгги смотрела на нее почти со страхом.
— Что ты мне предлагаешь? — прошептала она.
— Ты ведь не веришь никому, не так ли? — спросил он, не опуская руки. Ему хотелось сломить Мэгги, заставить просить у него защиты. Но он ведь не Уоттер, и никогда не причинит зла женщине, особенно этой. — Значит, никому не веришь? — повторил он.
— Никому и ничему, — с тихим упрямством ответила Мэгги и уже громче и увереннее спросила: — Итак, на что я должна согласиться?
— На самое хладнокровное и честное партнерство в мире, — прозвучал ответ.
Ладонь Арчи была все еще протянута к Мэгги. Он раздраженно ждал, когда она подаст свою, чтобы он мог пожать ее и отпустить. Однако гораздо больше ему хотелось бы заключить упрямицу в объятия и зацеловать до бесчувствия.
— Партнерство… А что это значит? — вскинула голову Мэгги. Если бы не пульсирующая на шее жилка, ничто бы не выдавало ее волнения.