Забвение Миров

Кулеш Мирослава

– Гохус, – охрипшим голосом позвал он.

Тот тут же встрепенулся и разлепил глаза.

– Очнулся, слава Прародителю.

– Тебе что ли? – огрызнулся Андрей.

– Привычка, – Гохус пожал плечами. – Как рана?

Андрей оглядел правое плечо, которое болело больше всего. Оно было рассечено, рана рваная и глубокая, но кровь не шла, кое-где было заметно, что началась регенерация.

– Где мы? – спросил Андрей.

– В темнице замка Энифа, – ответил Гохус. – Нас с тобой посчитали слишком ценными, чтобы убивать сразу.

– А надо было бы, – проворчал Андрей, пытаясь дотронуться

до своей раны и понять, насколько всё плохо.

– Не трогай! – прикрикнул на него Гохус. – Обратишься, и всё заживёт.

– А это мысль, – Андрей перевёл взгляд на Гохуса. – Обращусь, разнесу своей тушей темницу, выберемся.

– Очень сильно не советую, – из-за стены раздался тонкий девичий голос.

– Это ещё почему? – возмутился Андрей. Кто это был? Кто-то всё-таки выжил в побоище?

– Стены и решётки укреплены драконьим дыханием, – пояснил голос. – И если ты обратишься тут, то максимум что получишь, это раздавленного соседа и большого глупого Дракона, умершего от переломов и разрывов, не совместимых с жизнью.

– А ты собственно кто? И откуда знаешь язык? – спросил Гохус.

– Я Старшая Видящая, мне по статусу положено, – проворчала девушка. За стеной послышалась возня. Она тяжело вздохнула и продолжила. – Меня зовут Рогнеда.

– И давно ты тут? – спросил Гохус.

– Не очень, у меня личные покои в замке, а когда я плохо себя веду, меня тут запирают.

– Надо же, личные покои! – саркастично протянул Гохус.

– Ой, только не начинайте, они мало чем от этой темницы отличаются, разве что там кровать есть и нормальный туалет вместо ведра, да и кормят чаще, – пожаловалась девушка.

– Стоп, – выпалил Андрей. – Рогнеда, это тебя хотели защитить те Видящие!

– Которые? – попросила уточнения Рогнеда. – Те, что под кайфом, или другие?

– Те, что под кайфом, – пояснил Андрей.

– Бедные мои, – она снова тяжело вздохнула, ей действительно было их жаль.

– Мама обещала, что выведет наркотик из них, – заверил Андрей.

– Не знаю, их так долго держали в затуманенном сознании, что, боюсь, помочь им будет сложно, – она снова вздохнула. – Не все выживут.

– Ты это видела?

– Да, – прошептала девушка, но Андрей скорее почувствовал её ответ, чем услышал.

Что-то странное было в этой девушке, она отличалась от тех, кого они спасли в бою. Её разум был чист, а в сердце – глубокие сожаления.

– Кто ты вообще? И почему в темнице? – спросил Гохус.

– У меня редкий талант Старшей Видящей, – туманно пояснила Рогнеда.

– Это какой же?

– Я могу подчинять разум…, – голос девушки оборвался, после чего послышались тяжёлые всхлипы. Она плакала. – Когда придёт время, – сбивчиво продолжила она, – мне найдут осеменителя, и я рожу дочь, которой передам свой дар. Так было с моей матерью, с её матерью и с матерью её матери.

– Чёрт, – выругался Гохус. – Ты и твои предки тот самый механизм подчинения разума, который использует Эниф, чтобы ему служили живые.

– Не совсем, – пробормотала девушка. – Есть те, кто служат ему добровольно, и их большинство. Например, тех, что на Земле, используют вслепую, внушают веру…

– На Земле нет никого, – перебил её Андрей. – Мой отец уничтожил

всех.

– О, вот как, – она шмыгнула носом.

– Да, – выдохнул Андрей. – Много лет назад.

– Ну, видимо, эту информацию он скрыл, чтобы не подрывать свой авторитет, – сделала вывод Рогнеда.

– Это всё здорово, – проворчал Гохус. – Но вопрос остаётся открытым, как выбираться будем?

– Интересно, у отца с отрядом были такие же проблемы, как у нас?

– Не знаю, но битвы не слышно, значит, ничего не вышло.

– Или второй портал далеко.

– А ещё мама обязательно придёт, она обещала надрать мне уши, если я застряну в этом мире, – Андрей сипло засмеялся, скорее для поднятия собственного духа, чем для общей разрядки обстановки.

– О, эта неуёмная женщина обязательно придёт, – Гохус покачал головой. – Чего мне стоило сдерживать её последние два года. Наломала бы дров больше нашего, этот пыл ты от неё унаследовал, как и Видящий дар. Сейчас я немного жалею, вдруг бы что-то дельное вышло.

– Видящий? – удивилась Рогнеда. – Ты Видящий? Мужчины не бывают Видящими.

– Века селекции, деточка, и будет тебе Видящий мужчина, – проворчал Андрей, сердито глядя на Гохуса.

– Селекция? А что это?

– Скрещивание видов до того момента, пока не получится нужный результат, – пояснил Андрей.

– Непонятно, но очень интересно, – усмехнулась девушка.

Андрей поднялся на ноги и попытался пошевелить правой рукой, выходило плохо. Он осторожно вытянул её вперёд ладонью вверх, а потом медленно повернул, вызывая неполное обращение. Пальцы удлинились, отросли чёрные когти, кожа медленно покрывалась золотой чешуёй, поднимаясь от пальцев вверх по руке к раненому плечу. Обращение было болезненным, наверняка, из-за раны, на что Андрей только хмурился и прилагал больше усилий.

– Ты не говорил, что так умеешь, – Гохус внимательно наблюдал за процессом частичного обращения.

– Маша тоже так может, – сообщил Андрей.

– Какая-то естественная мутация, мне нравится, – победно произнёс Гохус.

Когда чешуя наконец-то достигла плеча, Андрей зашипел от боли, из раны повалил пар.

– Терпи, – прикрикивал Гохус, поддерживать он однозначно не умел.

Андрей подошёл к холодной стене и прижался к ней раной в попытке охладить жар, пылающий в ней. Рана пульсировала и горела, но остывать не собиралась. Гохус с силой оттащил его от стены.

– А вдруг прирастёшь, – пояснил он.

Андрей повалился на четвереньки и практически завыл от боли.

– Он там что, рожает? – спросила Рогнеда.

– Помолчи немного, – рявкнул на неё Гохус.

– Какие нервные, – отозвалась Рогнеда.

Чешуя всё больше и больше прикрывала рану, словно вторая кожа, и в конце полностью закрыла её, оставляя ровный рисунок. От неё больше не исходил пар, а Андрей не кричал, лишь сбивчиво дышал. Отдышавшись, он поднялся и поводил плечом, разминая его и проверяя дееспособность. Боль стала едва ощутимой. Он потрогал плечо, проверяя чешую на прочность. Придётся походить немного в таком виде. Но для того, что он задумал, ему нужна была вторая рука. Он проделал со второй рукой те же манипуляции, только в этот раз обращение заняло лишь мгновение.