Забвение
Шрифт:
Она посмотрела на меня со слезами на глазах. Я была тронута ее искренностью. Как же я хотела ее помнить!
— Ты была там в ту ночь... когда это случилось?
Она кивнула:
— Это было ужасно. Я не могла в это поверить, так быстро все произошло. Помню, что разговаривала с тобой, буквально за двадцать минут до происшествия. Ты ушла искать Коннора, а затем, буквально через тридцать минут, я услышала вой сирены.
— О, правда? — меня что-то смущало в ее рассказе, но я не могла понять, что.
— Да, тогда мы отмечали вашу помолвку, и это была, вероятно, самая первоклассная вечеринка, на которой я когда-либо бывала. Там присутствовали все, кто чего-то стоит. И, милая, в ту ночь ты была так прекрасна. Ты выглядела безумно счастливой.
— Правда? — я тоскливо на нее посмотрела, тоже желая помнить это радостное событие.
— Вы с Коннором выглядели так, словно стояли на вершине мира, — она покачала головой, как будто мысленно возвращаясь в ту ночь. — Я еще никогда не видела его таким счастливым, а потом столь же опустошенным.
— Ты видела меня после... после того, как меня сбили?
Я представила себе, что чувствует человек во время аварии, и в моей груди все сжалось.
— Только мельком и с большого расстояния. Когда это случилось, я была внутри здания и не знала о произошедшем, пока не услышала звук сирены. К тому времени, как я выбежала на улицу, место аварии уже было огорожено. Единственное, что я смогла рассмотреть — это Коннора рядом с тобой и двух фельдшеров, перекладывающих тебя на носилки. Никогда не забуду выражения его лица. Я всегда видела его спокойным и собранным. Но в ту ночь... он был бледным, как полотно и выглядел больным от беспокойства.
Я представила себе эту сцену и по моим щекам потекли слезы. Я поняла, как ужасно, должно быть, чувствовал себя Коннор, глядя на то, как его невесту увозят в бессознательном состоянии. От этой мысли у меня заныло сердце.
Переварив все, что мне только что рассказала Анна о Конноре и наших с ним отношениях, я достала свой телефон и отправила ему сообщение.
Я: Привет, не возражаешь, если этой ночью мы поспим в одной кровати?
К моему удивлению, он незамедлительно прислал ответ.
Коннор: Неожиданно. Мы, конечно же, можем, но ты уверена, что у тебя не возникнет с этим проблем?
Я: Думаю, нет. Знаю, для тебя это так же сложно. Полагаю, я быстрее что-либо вспомню, если буду спать с тобой в одной постели.
Коннор: :) Согласен. Я дам знать Дебре.
Я: Но все равно, не могли бы мы проделать все медленно?
Коннор: Черепашьим шагом, если это именно то, чего тебе хочется:)
Я: Ха-ха-ха. Спасибо.
Почувствовав зарождение надежды, я убрала свой телефон и повернулась к Анне. Как же мне повезло иметь такого замечательного жениха, как Коннор. И мне необходимо приложить все усилия, чтобы его вспомнить.
Глава 3
— Что думаешь, Лив? — папа поднял меня повыше над землей, чтобы я лучше рассмотрела дом перед нами.
Я указала своим миниатюрным пальчиком на светло-синее здание, окруженное белым забором из штакетника.
— Папочка! Это домик Барби!
Моя мама рассмеялась, а затем с лучезарной улыбкой притянула нас в крепкие объятия.
— Лив, милая, это наш новый дом. Разве он не прекрасен? — она обернулась к отцу, со сверкающими от возбуждения глазами.
Видя счастье на лицах родителей, я захихикала:
— Правда? И у меня будет собственная комната, такая же как у Барби?
— Да, будет, — мой папа усмехнулся и шутя дотронулся указательным пальцем до моего носа. Затем он наклонился и поцеловал маму. — Ты счастлива?
Мама одобрительно кивнула:
— Очень. А ты?
— Сейчас рядом со мной стоят два самых главных человека в моей жизни, и вряд ли я буду когда-нибудь более счастлив.
— Да...
Я заметила, что из маминых глаз вдруг ушла частичка радости и, насупившись, недоумевала, почему она не была такой же счастливой, какой была всего секунду назад.
Оказалось, что папа это тоже заметил. Я смотрела, как он нежно погладил маму по щеке.
— Детка, этот дом будет новым этапом для меня, для всех нас.
Она кивнула, соглашаясь, и на ее глаза навернулись слезы:
— Обещаешь?
Я смотрела, как папа вытащил маленькую зеленую монетку из заднего кармана джинсов и показал ее нам.
— Детка, лечение длилось три месяца. Обещаю, что больше не прикоснусь к этой дряни.
Я протянула руки к блестящей зеленой монете:
— Дай мне! — я сжимала и разжимала пальцы в воздухе, пытаясь схватить отца за руку.
Папа усмехнулся и протянул ее мне:
— Лив, это не игрушка.
— Знаю, папочка. Деньги — не игрушка, — важно сказала я, гордясь знанием о том, что монеты — это деньги.
— Нет, это не деньги, — начала объяснять мама, глядя на отца. — Это кое-что гораздо более важное.
Я крутила монетку в руках, разглядывая ее с обеих сторон, и нахмурилась, заметив, что она отличается от тех, с которыми я играла прежде. На этой монете не было лица пожилого человека, как на всех остальных. Я задрала голову и посмотрела на папу, ожидая разъяснений.
— Это штука называется чип трезвости, милая, — сказал он сдержанным голосом, продолжая смотреть на маму.
— Лив, папа хорошо себя вел на протяжении трех месяцев. Поэтому ему дали зеленый чип.
— Трех? — я пристально посмотрела на родителей, наблюдала, как они обмениваются взглядами, значения которых не поняла. — Мне три. Могу я получить такую же?
Они дружно рассмеялись, а я возбужденно захихикала от того, что в мамины глаза вернулось счастье.
— Нет, милая, но ты получишь что-то получше, — папа поставил меня обратно на землю. — У тебя будет вот этот новый дом. Хочешь посмотреть свою комнату?