Забво
Шрифт:
Вывод прост и ненавязчив. Один сдаёт - другой принимает, и оба летят белыми птицами с максимально возможной скоростью в отпуска. То-то ротный был так рад моему приезду, у него сложилась вся схема.
А я... а мне служить - оборону крепить. С Батоном. И только-что назначенным на должность старшины Егором (пока - человеком Дениса). Потому что Виталик П. своё дослуживает к ноябрю. На дворе сентябрь, и я впервые задумываюсь о том, что есть ещё и личная жизнь, а жена далеко в Москве носит под сердцем моего сына. Ивана.
Приехали с учений, начали входить в ритм казарменной жизни. После месяца-полутора в полях холодная вода из крана - манна небесная. В казарме воду и свет отрубают куда реже, чем в городке, где этих радостей, кроме дома комбрига и зампотеха, практически не бывает. Вообще, в Борзе можно заниматься двумя вещами... служить и не служить.
Первое подразумевает окончание рабочего дня где-то в час ночи - когда последняя обезьяна закрывает глазки в надежде на утреннюю поллюцию, и начало - в шесть, с подъёмом. Ночуешь в казарме, и всегда готов вмешаться в происходящее.
А вот второе - это забивание на службу в достаточно скотских условиях неуставщины и полуразвала
с и с т е м ы и выпадение в ещё более скотские условия пьянки в адски неприспособленной для этого бытовухе. Обычно молодые офицеры ломались месяца через три после начала службы, и уходили в запой...
Вся жизнь состоит из маленьких и больших выборов дальнейшего поведения.
Локтев, молодой летёха, неизвестно каким богом закинутый в забытую этим самым богом часть, держался два месяца.
Служба занимала всё время, домой, в лучшем случае в, 12, в худшем - вообще хуй дойдёшь, но подъём - это святое, в 6 в строю, и не ебёт. Так что наш летеха, будучи неженатым, был задействован с утра до глубокой ночи, лишь бы подольше не входить в жизнь городка.
Все знали всех и всё про всех. Занятий там было два, и оба сразу - пить и ебаться. Больше там делать было нехуя. Для старожилов - неебическая Санта-Барбара длинною в жизнь.
Выход из этой хуйни был один - служба. У тех, кто не хотел служить, выхода не было - они пили и еблись. А молодых девчонок там было крайне мало, в основном разведёнки, которым, кроме как здесь, и жить-то негде было. И вот среди самых прожженных тёток городка было нечто вроде спорта - отъёб молодого лейтенанта. Это случалось так. Попадает молодой, недавно приехавший лейтенант, в часть, и, рано или поздно, но неизбежно попадает на пьянку - такого видно сразу. Пьёт - орёт чего-то, усиленно старается напиться, чтоб забыть, где находится. Вот такого, упитого в хлам, и уносит тётка к себе. А на утро... н-дааа... надо видеть их рожи на утро...
Отчего рано или поздно человек берётся за стакан? Заебался - вот и берётся. Потому что в один прекрасный момент бензин кончается, и вместо того,чтобы нестись куда-то, сломя голову, Локтев просто забил на вечерние мероприятия и упал на стакан. Это было настолько спонтанно, что послевопрос:
– С хуя ты вдруг нарезался?
– ставил его в пиздец какой тупик.
Наутро он, естественно, не явился.
Комбат орал, как подорванный.
– Упустили, блядь... проебали толкового офицера... загнали мальчишку...
– как будто все только и делали, что морили Локтева.
Рано или поздно срывались все, так что все молча слушали патетику майора Добрянского. Должность у него такая - орательная.
Славный путь лейтенанта уже не был секретом, нахуярившись в общаге с артиллеристами, он был унесён (вроде как ещё на своих ногах) прямо на пьянку к общеизвестной бывшей поварихе Шининой... ну, и оттуда уже не ясно, куда, да и непонятно, вышел ли оттуда.
Шина (Шинина) была сорокалетней бабищей, скорее уж здоровой, чем толстой. Плечи переходили ровной прямой в жопу, ибо талии у этой колбасы просто не было. Кучеряшки по плечи, круглое лицо с белёсыми ресницами и наметившийся двойной подбородок... в общем, тот ещё крокодил. Локтев наш был пацаном крепким - за метр восемьдесят, вольник. Два месяца без ебли в 21 - это проблема, дрочкой не решаемая.
К обеду выяснилось, что он у Шины, а это был пиздец. Раньше, чем через два дня, оттуда никто не выходил, побывавшие - теряли чувство юмора на пару дней.
Пришёл наш Локтев чётко по расписанию.
Построение.
Лейтенант выбрит, отглажен и начищен...только вот губы распухшие, рожа красная, и в глаза не смотрит. Комбат для вида буркнул чего-то и предупредил всех от подъёбов (за глаза, конечно). Летёху опять впрягли в тяготы и лишения - он был только рад. Ночевал в казарме, потеряв интерес к городку. В общем-то, дельным и толковым оказался, но не суть...
Однажды, напившись, рассказал такую штуку...
– Поила эта блядь меня в полумёртвое состояние, ну, и еблись, конечно... ну, понятное дело, что порывался уйти, да какое там... эээх, надо было сразу съёбывать, как проснулся... ну, да там всё, блядь, просчитано... опохмел - форма уже в стирке - горячее на пожрать - выпить - попездеть - выпить...ну и... пиздец, конечно, крокодил...
– морщится от воспоминаний и передёргивает плечами брезгливо, опять-таки краснеет.
– А как же ты съёб-то?
– Да хули... снится, что иду я по степи... и хуяк, по грудь проваливаюсь в землю... и дышать, сука, не могу... короче, пиздец мне... кошмар, типа... просыпаюсь, блядь, а надо мной... я на спине спал, так вот, надо мной вооооот такая (Локтев ручищами описывает круги перед собой) жопа... Жооопища. Здоровенная. И кроме этой жопы ничего в мире не видать ваще. Короче, открыл глаза, и кроме жопищи этой нихуя не вижу, бля... она мне,сука, на грудь села и сосёт... и так, бля, охуенно хую моему, но дышать-то, сука, нечем...
– Ну, и что ты выбрал... гыгы?
– А ты как думаешь?... эээ... гы... вот ты нырял когда-нибудь? Хотяааа... какая хуй разница... главное, что потом-то всё равно всё-таки съебался...гыгы.
Вадим же со мной сделал ход конём. Меня выделили в рабкоманду в Безречную с годками. С бойцами, отслужившими чуть менее года, точнее. Чтобы я заточил их под себя за месяц, и потом опирался именно на них, командуя ротой в гордом одиночестве. Это сейчас я понимаю, что Вадим сделал всё для того, чтобы меня не сожрала рота и бытовуха. А тогда я дико обозлился за такую ссылку. Но делать было нехуй. Мне выделили 15 рыл со шмотьём, и я с ними отбыл в Безречную. Два часа на "бичевозе" - это плацкарт, два вагона, на полке продаётся три места... причем на верхней полке - тоже. Залупаться на висящие сверху ноги бесполезно. Нужно их просто не нюхать.