Забытая развилка
Шрифт:
Упоминать о том, что и самого Роньку когда-то так же подобрали родители ПП, тот естественно не стал. Давно это было, да может и не правда…
Выход, впрочем, Ронька нашел быстро. Они отнесли младенца в Толпу и отдали на воспитание одной из женщин. Можно было просто приказать и младенца бы приняли, но тогда не было бы гарантии, что он проживет долго. Дети часто умирают – болезни всякие, некачественная еда, грязная вода, насекомые. Так что братья договорились иначе – они таскают приемной мамаше продукты и вещи, но только до тех пор,
С тех пор прошло два года. В Толпе, естественно, решили, что это сын ППшера или Роньки, которого они забрали у матери. Братья не спорили, какое им дело до чужой болтовни?
И хотя за воспитание мальчишки они отдавали не менее трети добываемых продуктов, о своем поступке ни разу не пожалели.
– Все нормально, – повторил ППшер, возвращая Роньку в настоящее, – твоя очередь. Почему дома, а не на смене?
Ронька сел на матрас, поджимая ноги.
– Слушай, – серьезно начал.
– Старательно внимаю каждому звуку.
Ронька шутку проигнорировал, помолчал для нагнетания зловещей атмосферы. Хотя тут и нагнетать нечего…
– Когда я пришел на смену, все тихо намекали, будто Джиппер очень нами недоволен. Говорит, не нравится ему, что мы живем незнамо где и нас сложно в случае необходимости найти. Предпочитает, чтобы мы всегда находились под рукой. Потом меня к нему вызвали. Он нервный ходил, дергался все время. Ну, думаю, сейчас отсчитает и прикажет переселяться к остальным на охраняемую территорию. А он меня увидел и… В общем, за такой подарок, который мы ему недавно преподнесли, решил нас по-барски отблагодарить. Три дня отдыха обоим, деликатесов целую сумку: домашняя колбаса, масло… бутылка самогона и даже, – Ронька секунду пожевал губами, – флакон полыньи.
ППшер ничего не ответил, но наклонился вперед, опираясь локтями на колени и внимательно разглядывая задумчивого брата. Тому тоже нечего было добавить.
– Мы попали? – осторожно уточнил ППшер.
– Похоже…
– А может он просто так отблагодарил, без подвоха? – угрюмо поинтересовался ППшер.
Ронька промолчал и молчание прозвучало весьма красноречиво. Никогда Джиппер не делал ничего просто так. Ни разу на их памяти. И внятных причин менять привычки у него не имелось.
– Надо переселяться на восток, поближе к территории фермеров.
– Когда пойдем? – согласно кивнул Ронька.
– Прямо сейчас… Собирайся. Продукты мелкому занесем.
Ронька снова кивнул и тут же принялся сгребать в кучу одеяла и белье. Свернул покрепче, связал веревкой. ППшер уже сложил одежду и всякие мелочи, так же тщательно упаковал в плотный кокон.
– Ленка мыла просила, – невпопад сообщил.
– Нету… водку оставим, пусть поменяет.
Через несколько минут комната, где они жили всю последнюю зиму, опустела и уныло сверкала голым полом и стенами. А когда-то, при вселении, они почти два часа вытаскивали наружу строительный мусор и всяческий хлам, а после даже пол вымыли. Пытались создать
Ночевать братья остались в Толпе у Ленки, выложив ей все продукты, кроме колбасы и сухарей. Также отдали постельное белье и часть одежды.
Ронька улегся на пол, на одеяло. Мелкого, как только заснул, положили к нему под бок. Он непривычно мягко обнял теплое тельце и всю ночь боялся неудачно повернуться и придавить.
ППшер устроился на кровати с Ленкой, которая старательно скрашивала ему остаток ночи, в процессе хватаясь за шею и волосы с такой силой, что удивительно, как вообще не придушила и не оставила лысым.
Уже под утро Ронька проснулся от ощутимого толчка в бок. Сквозь щели забитого окна сочился серый предрассветный туман.
– Иди, – ППшер кивнул на Ленку, – расслабься, я договорился.
– Не хочу, – Ронька оттолкнул его руку, – не нравиться она мне. Дай поспать спокойно.
– Иди, – напирал ППшер, – я чувствую, что-то дурное будет, не факт, что выживем, – он оскалился, как скалится дикая собака, которая видит в руках человека палку и понимает, что ей собираются оказать сопротивление. – Иди, сказал!
Через минуту тихой борьбы между своим плечом и толкающей рукой ППшера Ронька встал, потому что в таких вопросах проще согласиться, чем уговорить брата отвязаться.
Сонная Ленка молча его обняла, но лежала практически неподвижно. Ронька постарался отделаться побыстрее и после всего в нем осталось больше брезгливости, чем удовлетворения.
Когда вставало солнце, они ушли налегке, почти без вещей и продуктов, мастерски обойдя вопросы хозяйки о том, когда именно ждать очередного посещения.
***
Степан, наконец, закончил чистить хлев и свалил грязную подстилку кучей у выхода. Принес новую солому, раскидал в загоне для свиней, отталкивая их бедром, чтобы не лезли под ноги и не мешались.
Обычно он чистил хлев по утрам, но сегодня был занят – Карп заставил сначала таскать привезенные железки, а после их мыть и чистить. Половина оказалась насквозь ржавой и ни к чему не пригодной, за что тоже получил Степан, будто это он их притащил, а вовсе не деревенские мужики, до сих пор периодически промышляющие мародерством в городе.
Появления заплаканной Маськи Степан ожидал меньше всего.
За спиной горько всхлипнули.
– Что? – он резко обернулся – напротив стояла Маська с красными от слез глазами, руки у нее безвольно висели вдоль тела. И эти знакомые бусы на шее… прямо над тканью, прикрывающей высокую грудь.
– Степка… – сказала она, скользя глазами по его испачканной рубахе. На секунду Степану показалось, будто Маська приноравливалась броситься ему на шею, но в последний момент передумала. Он простил подобную брезгливость за одно только имя, слетевшее с ее губ.