Забытая реликвия
Шрифт:
Эрик отпустил меня, прошел через комнату и ответил на звонок. — Алло?… хорошо, скоро увидимся. — Он повесил трубку и повернулся ко мне, озабоченно нахмурившись. — Готова?
Я твердо кивнула, и он молниеносным движением придвинулся ко мне, запечатлев на моих губах долгий поцелуй. Отступив назад, он запустил руку в волосы, показывая свое беспокойство. — В холодильнике есть кровь. Выпей немного. Тебе нужно быть как можно более сытой, прежде чем увидишь Джулиуса. Я приведу его сюда в течение часа.
Он вышел из комнаты, и мои плечи опустились, когда тяжесть того, о чем он попросил, навалилась на меня. Я не чувствовала голода, но при мысли
1000 ЛЕТ НАЗАД
М
инуты превратились в недели, которые переросли в месяцы и годы.
Мы охотились на монстров, которые теперь называли себя Бельведерами, по всему открытому ими огромному континенту, часто убивая их мерзкие создания, но никогда не подходя к ним близко. Они убегали от нас всякий раз, когда мы приближались, а их проклятые рунические камни делали для нас почти невозможным выследить их снова.
Я начинал терять надежду. Это было бессмысленно. Ради чего все это? Я отдал этому делу всю свою жизнь и ничего не добился. Прошло восемь лет с тех пор, как они убили моего отца, а правосудие все еще не свершилось.
Я чувствовал себя обманутым. Обманутый судьбой, богами, жизнью. Я пожертвовал всем ради этого поиска, и что я получил в результате?
Помолвку с женщиной, которую я никогда не смогу полюбить. Вендетту, которой, как я начинал опасаться, никогда не суждено будет закончиться. Мучительное желание мести, которое омрачало каждый хороший момент, который мне дарили, так что я не мог в полной мере насладиться им.
За все, что я предложил богам, они дали мне очень мало взамен. Идун больше не отвечала на мой зов, но я был уверен, что мог чувствовать ее присутствие, ее веселье, когда мне было плохо. Как и в этот момент.
— Зачем смотреть на меня, если ты не хочешь говорить со мной? — Спросил я у божества. — Тебя так интересуют мои страдания?
Ветер переменил направление в деревьях, и я хмуро посмотрел на шелестящие ветви. Был разгар лета и не было никакой естественной причины для того, чтобы дул такой холодный ветер. Она хотела, чтобы я знал, что она здесь. Она хотела, чтобы я знал, что она по-прежнему отказывается говорить со мной. Жестокая шлюха.
— Я ненавижу тебя, — пробормотал я. — Надеюсь, ты это знаешь. Ты крадешь у меня жизнь этим крестовым походом и не предлагаешь мне никакой помощи. Я бы покончил с ними всеми, с каждым без исключения, если бы только мог их найти. Но ты мне не поможешь, не так ли? Хотя я уверен, что ты знаешь, где они.
Крыса выскочила из-за живой изгороди и остановилась передо мной, наклонив голову, изучая меня. Я нахмурился, глядя на грызуна, который потер лапками морду, прежде чем придвинуться ближе ко мне.
Я стоял неподвижно,
Крыса запрыгнула мне на ботинок и принялась гадить, прежде чем снова убежать от меня.
Я не смог удержаться от смеха и покачал головой.
— Сука, — пробормотал я.
Она могла заставить крысу посрать на меня, но не могла привести меня к моим врагам.
Я поднялся на ноги, встряхнул ботинком, чтобы скинуть с него помет животного, прежде чем направиться к деревьям. Я опаздывал с возвращением, и, без сомнения, моя суженая уже рыскала по лагерю в поисках меня. Я обещал поужинать с ней сегодня вечером из чистого разочарования от того, сколько раз она меня приглашала, но теперь искренне сожалел об этом.
Мне потребовалось больше времени, чем я ожидал, чтобы вернуться в лагерь, и к тому времени, когда я прибыл, солнце уже садилось, а голубое небо было испещрено розовыми и оранжевыми прожилками. Должно быть, я забрел дальше, чем предполагал, и вздохнул, проходя мимо часовых, зная, что Валентина вот-вот вынесет мне мозг.
Я был уверен, что один из ее многочисленных преданных последователей в кланах уже сообщил ей о моем прибытии. Я не был до конца уверен, как ей это удалось, но Валентина собрала значительную группу поклонников из всех без исключения кланов. Они называли ее моей королевой, хотя знали, что мы еще не женаты, и я был совершенно уверен, что теперь их верность ей соперничает с их верностью мне.
Я предполагал, что это должно было раздражать меня больше, чем было на самом деле, но почему-то я не мог заставить себя переживать об этом настолько, чтобы что-то предпринять. Если это отвлекало ее от меня, тем лучше. И если ей было так интересно, чтобы ее называли королевой, то почему бы и нет? Хотя иногда я видел, какую боль причиняло моей матери подобное обращение к ней. Но времена правления моего отца остались далеко позади, и как бы я ни хотела отказаться от его титула и вернуть его к нам, это была тщетная надежда. Жизнь продолжалась.
Я был ярлом уже восемь лет, мой отец правил всего восемнадцать. Пройдет совсем немного времени, и я обойду его и в этом. Особенно учитывая, что Бельведеры продолжали ускользать от нас, и я вряд ли в ближайшее время обрету смерть воина.
Я задавался вопросом, не собирала ли Валентина своих последователей, чтобы заставить меня, наконец, выполнить мое обязательство перед ней. Но если таков был ее план, то она была дурой. Кланы были верны мне не только потому, что любили меня — а мне было все равно, любили они меня или нет, — они были верны, потому что этого требовала их клятва. Отвернуться от меня было бы равносильно нарушению их обета, а такой поступок равнялся смерти от богини.
— Магнар! — Джулиус позвал, заметив меня, и я выдавил из себя улыбку, пробираясь к нему через беспорядочное нагромождение палаток.
— Брат, — ответил я, пожимая ему руку в знак приветствия. — Позволь мне рискнуть предположить — у меня неприятности?
— Самое странное, что я так не думаю, — поддразнил Джулиус. — Но мне все равно было поручено поторопить тебя.
— О? И как давно ты пообещал найти меня?
— Ну, сначала я должен был поесть, — ответил он, пожимая плечами. — Я не мог отправиться в лес на пустой желудок. Что, если бы я упал в обморок? У половины женщин в лагере было бы разбито сердце, если бы со мной что-нибудь случилось в дикой местности.