Забытая родня гостей не ждёт.
Шрифт:
Родители Шального совершили роковую ошибку, решив воспользоваться государственной медициной. Весной двадцатого начался «Ковид». Главный врач, исповедуя странную версию Православия, посчитала эпидемию не более чем – заговором мировых транснациональных корпораций. Она категорически запретила своим сотрудникам использовать маски и другие средства защиты. В результате – количество заболевших росло с геометрической прогрессией. Не остались в стороне отец и мать Константина. В поликлинике – рядом находились подозрительные клиенты с сильным кашлем. Никто их не изолировал. Наоборот: по указанию Кустовой пропагандировалось, что коронавируса вовсе нет, а маски и прививки – удел слабаков.
Через две недели супруги находились в реанимации, где вскоре и скончались. Смерть косила ушкинцев без перерыва на обед и выходных. Городские кладбища стремительно росли. Наконец, до главврача в ЦРБ наконец дошло, что дело нешуточное. Да ещё – и от государства выделялись солидные средства. Такой возможности для обогащения Кустова упустить не могла. Через полгода после
Глава 4
День проходил за днём. Казалось – так, в суете, и закончит свою пустую жизнь ещё один маленький человек в маленьком городе. Шальной мало следил за последними политическими событиями. В начале двадцать второго повсюду слышались разговоры о большой войне. А когда их не было? На излёте СССР только и судачили о ядерном оружии и ужасах будущего апокалипсиса. В девяностых проблем хватало: начались реальные войны на окраинах самой большой страны. С невысокой интенсивностью, однако – весьма болезненными. Люди в глубинке, те – кого они не касались, жили по-прежнему. Пьяный угар эпохи иллюзорной демократии захватил многих. Если бы не срочная служба в Армии, наверняка – молодой Костя никогда не ощутил на себе весь кошмар от бедствий разрушения и погибших товарищей. Так что – когда вновь все заговорили о войне, мало кто всерьёз верил в негативное развитие событий. Многие посмеивались за опасениями отдельных провидцев. Потому – наступившее СВО повергло в шок простых обывателей. Утром двадцать четвёртого февраля двадцать второго Константин явился на работу весь растерянный. Он, не замечая никого, прошёл по коридору своей конторы и нервно постучал в дверь администратора. Не дождавшись приглашения изнутри, покусывая от напряжения губы, наш герой вломился в кабинет и взволнованно сходу выпалил:
– Это что ж такое-то? Ведь говорили же! Ничего не будет, живите спокойно. Обманули?! Что наши там делают, на этой вонючей Украине?! Для чего она вообще нам сдалась? Живут там всякие придурки майданутые, ну и пускай себе живут. Ну, нравится им это вся их помойка. Нам то что? Теперь весь мир будет клеймить нас за нападение, я никак не думал – что…
– Прекратить истерику, младший сержант! – Админ грубо рявкнул на подчинённого. – Проходи сюда ко мне и смотри что покажу. Вот! – Начальник пропустил к своему месту Константина, набирая что-то на клавиатуре. Вскоре на экране появилась карта соседней страны с точками разного размера, обозначавшими города. – Смотри: вот тут Донецк и Луганск. ЛДНР удерживает эту территорию, совсем маленькую. Сколько у них бойцов? Тысяч пятьдесят? А вот здесь, совсем рядом с Донецком – ВСУ. Вопреки подписанным соглашениям, Украина разместила триста-триста пятьдесят тысяч своих военных. С техникой, до зубов вооружённых. Видишь – совсем рядом с нами. Вопрос: сколько продержатся дончане? Максимум – неделю. Их там потом как курей перережут при таком соотношении сил. Дальше – вот граница Херсонской области и Крыма. Там, в нашем Крыму, у нас сейчас войск – ну тысяч тридцать от силы. А на другой стороне – двести тысяч! У Мариуполя. Сколько продержится Крым? Два этих региона снесут за несколько дней, а потом – Юг нашей страны. Он открыт. Никаких укреплений нет. За месяц – два враг спокойно дойдёт до Воронежа и Орла. Если у него всё пойдёт хорошо, то – НАТО с удовольствием присоединится к новому крестовому походу. Скажут – «Для охраны ядерных объектов от террористов». По факту – оккупация. К осени бои начнутся в Подмосковье. Как в сорок первом. Наша диспозиция в таком случае – полное дерьмо. Единственный выход: пока не поздно – разбить клиньями доступные направления и пресекать пути передислокации противника. Если повезёт – этот удар станет сокрушительным для него и ВСУ никогда не смогут овладеть инициативой в полной мере.
– Да с чего это взяли в голову, что – Украина хочет на нас напасть?
– Вообще-то они не особо-то и скрывали это. В девятнадцатом в своей конституции прописали курс в НАТО. Да и их концентрация войск… Это, знаешь – как будто тебе к горлу кинжал подставили. Если станешь размышлять – горло перережут, даже пикнуть не успеешь! С таким потенциалом рисковать никто не станет, если в здравом уме. Есть возможность – надо атаковать первыми. Хватит уже терпилами-то быть. Лучше под вой гиен стать победителями, чем с вывороченными кишками вновь до Берлина ползти. Да и не факт – что доползём. Добьют нас за милу душу. Даже веселиться начнут: «Дураки, мол эти русские, всегда их на одном месте вертели, снова – обманули дурачков, москалики слабоумные, всегда мы умнее и хитрее их были.» Хорошими мы всё равно не станем. Теперь – только вперёд, до Победы! Эх, староват я уже. Сейчас опытных офицеров мало. Пойду в военкомат, попробую контракт подписать, может – возьмут ветерана?
– Много наших погибнет. – Покачал головой Константин, сокрушаясь. – Жалко парней молодых. За что погибают? Разве они того стоят? У меня половина родни из Донбасса. Знаю я ту публику не по наслышке: дрянь несусветная, одно пустое бахвальство. Ведь хохлы им в спину стрелять начнут, да провокации строить. А мы как же! Самые добренькие, жалеть начнём всех. И ребят в цинковых гробах хоронить, как тогда. Вся эта проклятая страна не стоит жизни и одного нашего солдатика! Добренькие мы… Да и ты – можешь погибнуть.
– Своё отвоёвываем назад. Профукали наследство чубатые небратья, теперь они – бомжи. Им станет хуже всех. Никто у бомжей не спросит их мнение. Или сидишь ровно на месте: трясёшься от страха, или – пошёл вон, или – в расход. Они теперь никто. Кто станет воевать за НАТО – бесславно погибнет, рано или поздно. Бомжи Западу тем более – не нужны. Сделал дело и – в расход. Больше всего я боюсь, что они сразу сдадутся. За месяц. Что мы будем со всем этим хозяйством делать. Да ещё и население совсем свихнутое. Новая «Ичкерия», только – в двадцать раз больше. Пойми-разбери: кто мирный, а кто – боевик. Ещё я сильно боюсь – стать немощным стариком, мочиться в памперс. Лучше – погибнуть на поле боя. Жизнь я уже повидал, нового ничего не будет. А бойцами грамотно командовать – святое дело! Передам опыт и буду считать – жизнь прожил не зря.
– Не нравится мне это всё. Ладно, я тебе не советчик, делай как знаешь. Что там на сегодня, есть работёнка какая?..
Горожане побаивались разговаривать о боевых действиях. Люди ходили по улицам пугливо посматривая на лица встречных прохожих. Даже те, кто совсем недавно ругал власть остерегался огульно поносить нетривиальные решения президента. Со времён Афгана, в глубинке трепетно относились к своему солдату. Им мог оказаться родственник, одноклассник, или просто – знакомый парень с соседнего двора. Искреннее желание сохранить эти жизни объединяла простых обывателей. Те, кто считал иначе – смотрелись как предатели и подлецы. Кто мог – искал истину, объяснение происходящего в интернете и находил. Постепенно СВО обрастало сакральными смыслами.
С недавнего времени всем сотрудникам компании «Иллу Мета» выдали пластиковые банковские карты. Они же служили удостоверениями. Кроме всего прочего карты содержали гравировки с именами-фамилиями и личными номерами, используемыми для идентификации в базе данных при необходимости. Наличные можно было снимать в любом банкомате без комиссии, правда – к началу двадцатых бумажные купюры уже мало кого интересовали. По задумке – водитель являлся к Админу с этой картой, а начальник, вбив данные на компьютере – выходил на личное дело, затем – формировал задачу. Константин носил пластик чисто из приличия. Админ слишком хорошо знал своего знакомого, чтобы оформлять задачу без необходимого документа. В марте всё поменялось. Прежний администратор заключил контракт для отправки на СВО. Большой сложностью, как оказалось – это не явилось. Военные с удовольствием приняли в свои ряды боевого офицера в отставке. На его смену прислали другого начальника.
Новый Админ оказался молодым мужчиной лет так за тридцать от роду. Некоторые уже знали пухлого круглолицего начальника, с солидным животиком, по учёбе в местном университете. Валентин Антонов (так его звали) слыл большим чудаком. Некоторые остряки заменяли первую букву данного определения на «М», но наверное – это было бы слишком грубо. Валентин был предельно культурен и вежлив. Он всегда сильно волновался, если кто-то выражался нецензурно. Его носовой платок то и дело вытирал пот с выступающего лба и шеи, обходя жидкие светло-рыжие волосёнки. Без вредных привычек мужчина мог легко произвести благоприятное впечатление. Особенно – на женщин. Закончив с хорошим дипломом тот же самый ВУЗ, Валя остался учиться в аспирантуре, как будущий философ. Избегая контактов с женщинами, будущий аспирант всецело посвятил себя изучением научной мысли. Целыми днями молодой человек мог читать ужасно скучные книжки, разбавляя их философскими трактатами. Многие над ним посмеивались, что вызывало у учёного сильную обиду на общество. Ища себя, Валентин стал активным членом городского общества пятидесятников. Те, как принято у подобных групп, приняли с распростёртыми объятиями нового адепта, окружив обиженного Валю вниманием и заботой. Валентин ответил взаимностью. Будучи жителем сельской местности по происхождению, аспирант очень нуждался в жилье и материальной поддержке. Пятидесятники помогали ему как могли. Где – покормят, где – на ночлег пустят. Ректор универа весьма скептически относилась к увлечению паренька. Она считала его перебежчиком и конъюнктурщиком, за то – что тот ушел из Православия, погнавшись за благами мира. Крестили его в младенчестве, и веру предков он не сохранил в себе. Пост ректора на тот момент занимала одна весьма экзальтированная на Православии особа, сама не без греха, но о ней как-нибудь в другой раз. Самое главное – Валентина Антонова в университете сильно не жаловали. Аспирантуру дали закончить, но с преподаванием на хорошей кафедре – отказали. Как и в служебном жилье. Позанимавшись преподавательской деятельностью третьестепенных дисциплин, Валентин не выдержал и рассчитался. К тому же, ему постоянно казались всякие козни и заговоры по отношению к нему из-за исповедания нетрадиционной конфессии. Тем не менее, Валентин был очень умён и что самое главное – до тошноты порядочен. К тому же – более-менее знаком с делопроизводственными обязанностями. Так что – назначение на должность администратора компании «Иллу Мета» бывшего аспиранта имело под собой определённый практический смысл.