Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне
Шрифт:
Шанс на сепаратный мир
Главная союзница Германии-Австро-Венгрия — смотрела в будущее значительно менее оптимистически и не разделяла пренебрежительного отношения германского командования к потенциалу русской армии. В Вене признавали, что, несмотря на страшные поражения, боевая мощь России еще способна проявить себя. Генерал Конрад предупредил премьера Тису 4 января, что «невозможно даже ставить перед собой вопрос о полном крушении российской военной машины» {205} . К тому же Россия продолжает сохранять тесные связи со своими западными союзниками. «А Англия не может потерпеть поражения; мир следует заключить в очень скором времени, либо мы будем фатально ослаблены, если не сокрушены». В это время Британия, единственная среди великих воюющих держав, содержала добровольческую армию. Ее численность достигла внушительных размеров — 2,7 млн. человек. Но требования войны крушили даже британские традиции. 5 января премьер-министр Асквит внес в палату общин билль об обязательной воинской повинности. Стране требовались миллионы молодых людей, и англичане
В эти дни неудача западных союзников на Галлиполийском полуострове закрепила изоляцию России. «На Дарданеллах погасли все надежды на установление продолжительных контактов с Россией, — писал У. Черчилль. — Железная дорога длиною в 1200 миль должна была быть построена в направлении Мурманска; можно было пользоваться дорогой до Владивостока, протяженностью в 4000 миль; но тесное сотрудничество в обмене людьми и военными материалами, огромный экспорт южнорусской пшеницы, расширение жизненно важной торговли, которые были возможны лишь с открытием пути в Черное море, были отныне навсегда запретны для нас» {206} . В последнем предвоенном году русский экспорт через европейские и южные пути России составлял 1421 млн. рублей. 95 процентов его составляло продовольствие. К июлю 1915 года экспорт (за год) упал до 190 млн. рублей {207} . Импорт упал соответственно с 1374 млн. рублей в 1913 году до 404 млн. рублей. (Напомним, что в 1913 году 47,4% всего русского импорта поступало из Германии. 12,5% приходилось на Британию, 5,8% на США, 4,1% на Францию. Нет сомнений в том, что обрыв связей с Германией был очень болезненным для России).
Верден
В восемнадцатом веке гениальный французский военный инженер Вобан создал Верден для защиты Парижа от противника с Востока. В 1792 году Верден был взят прусской армией после двухдневного сражения. В 1870 году крепость продержалась шесть недель. В сентябре 1914 года Жофр был готов сдать Верден в соответствии со своим общим стратегическим планом. На протяжении 1915 г. германские войска стояли всего в пятнадцати километрах от Вердена. Главный замысел немцев на 1916 г, — обескровить французскую армию при Вердене — начал реализовываться 21-го февраля. Немцы предприняли яростное наступление на крепость, основываясь на той посылке, что французы бросят под Верден все возможные резервы. 850 германских орудий начали артподготовку на сравнительно небольшом фронте в двенадцать километров, и длилась эта канонада девять часов. Немцы выделили 168 самолетов для постоянного слежения за полем боя. Против фортов Дуамон и Во, защищаемых полумиллионом французов, немцы бросили миллион своих солдат. В первый день наступления они применили газы, во второй — новинку, девяносто шесть огнеметов. Через четыре дня немцы взяли форт Дуамон. Кайзер Вильгельм лично вручил награды победителям. Но назначенный обороной Вердена генерал Петэн издал свой знаменитый приказ: «Они не пройдут». Ожесточение битвы стало невиданным. Треть миллиона немцев полегла за небольшой, изуродованный артиллерией клочок земли. Месяцы боев поставили вопрос: кто первым проявит слабость. Безупречная в теории логика Фалькенгайна споткнулась об отчаянную решимость французов. Через месяц боев немцы решили совершить промежуточную оценку ситуаций. И хотя потери немцев были устрашающими, верховное главнокомандование решило продолжить операцию, рассчитанную на обескровление французской армии. Присутствовавший наследный принц Гогенцоллерн предпочел сделать оптимистический вывод, что «перспективы значительной моральной и материальной победы остаются». Очевидцы говорят о сценах ада, но Фалькенгайн следовал избранному методу. Деревня Во переходила из рук в руки тринадцать раз и все же осталась во французских руках. Защитникам форта Во генерал Жофр объявил в ежедневном приказе: «О вас всегда будут говорить — они преградили путь на Верден. Раненым в этих боях попал в немецкий плен капитан де Голль. (После нескольких неудачных попыток побега он был помещен в тюрьму, где учил французскому языку молодого русского офицера Михаила Тухачевского.) Немцы бросили, в бой баварцев во главе с, генералом фон Кнесселем, взявшим на русском фронте, крепость Перемышль. Но французы посылали в Верден ежедневно 6 тысяч грузовиков с боеприпасами и 90 тысяч, подкрепления еженедельно, и крепость держалась {208} . Замысел Фалькенгайна стал терять свою убедительность. Несколько французских рот дезертировало, но общая решимость защитников Вердена поколеблена не была. Ужас битвы был неописуемым: „Мы вышли из места столь ужасного, что ни один лунатик не может представить этого ужаса“ {209} . Испытывая давление под Верденом, генерал Жофр прислал Алексееву телеграмму: „Я прощу русскую армию начать наступление“ {210} . Русские войска в марте предприняли наступление близ озера Нароч (к востоку от Вильнюса и к югу от Двинска) силами восемнадцати дивизий — 350 тысяч Второй русской армии. Это был тот случай, когда русская армия имела перевес над германской в артиллерии в тысячу снарядов на орудие {211} . Войска пошли через болота, когда неожиданно наступила оттепель. Тысячи русских солдат оказались обмороженными. Не самые талантливые русские генералы участвовали в боях — таково мнение Алексеева и иностранных наблюдателей {212} . Десятая германская армия Эйхгорна отбила наступление. Потери русской армии были огромными {213} . Но свой союзнический долг русская армия выполнила — насторожившиеся немцы приостановили атаки на Верден более чем на неделю.
К концу марта 1916 г. французы потеряли под Верденом 89 тысяч человек, а немцы — 82 тысячи. Кайзер продолжал демонстрировать решимость: «В 1870 году судьба войны была решена в Париже. На этот раз это произойдет в Вердене». Последняя и отчаянная попытка немцев захватить Верден была предпринята 22 июня 1916 г. Снова вслед за мощной артподготовкой последовало применение газа — на этот раз фосгена. Тридцатитысячный авангард немцев действовал с отчаянием обреченных. Он уничтожил противостоящую французскую дивизию и взял форт Тиамон, расположенный всего лишь в трех километрах к северу от Вердена. (Среди атакующих немцев был лейтенант Паучюс, которому через двадцать шесть лет предстоит капитулировать в Сталинграде).
Между Верденом и германской армией оставался лишь один форт — Сувиль. 24 июня премьер-министр Франции Аристид Бриан прибыл в ставку британского генерала Хейга с мольбой ускорить наступление на Сомме. Между тем форт Сувиль устоял, и становилось все более очевидно, что наступательный порыв германской армии заглох. Хейг отдам приказ своей артиллерии нанести удар на фронте в двадцать километров. 23 июня — уже как агония — немцы предприняли самый последний штурм форта Сувиль: артподготовка и газы, а затем двухнедельная попытка преодолеть непреодолимое. Немцы, собственно, сделали невозможное — тридцать из них преодолели Сувиль и вышли к внутренним стенам форта. Впереди маячили разбитые артиллерией стены собора Вердена. Но броситься к цели многомесячных усилий было уже некому. Эпоха Вердена окончилась, не дав немцам искомого результата.
Чтобы еще раз попытаться ослабить давление немцев на Верден, русские начали силами двадцати шести дивизий наступление у Молодечно, имевшее переменный успех. Место Иванова в командовании фронтом занял генерал Брусилов, а подчиненной ему была группа талантливых генералов — Каледин, Сахаров, Щербачев и Лещицкий. Прошедшее пятимесячное затишье было благотворно для русской армии, наведшей в своих рядах определенный порядок. Наконец-то оканчивается дефицит стрелкового оружия. Генерал Нокс пишет в апреле. 1916 г.: «Русское военное положение улучшилось так, как того не смог бы предсказать ни один иностранный наблюдатель в дни отступлений прошлого года» {214} . Только из Соединенных Штатов прибыло более миллиона винтовок; их массовое производство для России наладили японцы и итальянцы. В русской армии число снарядов увеличилось с 80 000 в 1914 г. до 20 млн. в 1916 г., 1100 пулеметов в 1914 г. и 11 000 в 1916-м. В начале войны Россия производила 1237 полевых орудий в год, а в 1916 г. — 5 тысяч {215} . Заново вооруженные русские армии начали думать об активизации своих действий.
В начале 1916 г. военный престиж России находился на низшей точке. Немцы, наоборот, были преисполнены самоуверенности. «Мы сделали огромные шаги в направлении полного крушения России, — пишет Людендорф в это время. — Германский солдат полностью убедился в своем неоспоримом превосходстве над русскими» {216} . Менее склонный к агрессивному самомнению Гинденбург отмечает все же фактор неизвестности: «Есть нечто неудовлетворительное в отношении окончательных результатов операций прошлого года. Русский медведь, нет сомнения, кровоточит от ран, но он избежал смертельных объятий… Сможет ли он восстановить жизненные силы и осложнить ситуацию для нас снова?» {217} . И союзники, и противники смотрели на Россию, как на огромное неизвестное в своих планах. Невозможно было определить, будет ли Россия продолжать свое отступление; либо она восстанет от неудач и явит миру новую силу.
Представители западных союзников полагали, что Россия восстановит численный состав своей армии, улучшит проблему военного снабжения, но ей трудно будет возродить свое волевое начало {218} . На заседании Военного совета, состоявшемся под председательством Царя в ставке в середине апреля 1916 г., возобладало Мнение, что переход в наступление таит лишь новые несчастья России. Однако это мнение не разделял новый командующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии А.А. Брусилов: «По моему мнению, мы не только можем, но обязаны предпринять наступление, и я лично убежден, что у нас есть шансы на успех» {219}.
Россия: смена правительства
Между тем Россия решительно меняла свое лицо. Огромная волна населения потянулась из деревень в города. Рабочий класс Петрограда увеличивался за каждый год войны на одну пятую, Москвы — на одну десятую. В обрабатывающую промышленность России пришли 200 тысяч человек {220} . Это был новый, едва укоренившийся пролетариат. В то же время обезлюдевшая деревня ждала пахаря. Политические партии так или иначе отражали новое недовольство населения огромной страны. Их лозунги и слова ложились на серьезное народное недовольство; В критическое время — апрель-сентябрь 1915 г. в России бастовали 400 тысяч рабочих, что стоило стране более миллиона рабочих дней {221}.
Идеи смены правительства вызрели в России с устрашающими поражениями 1915 г. Лидер партии октябристов А.И. Гучков говорит вождю кадетов П.Н. Милюкову о необходимости контроля над государственными делами до того, «пока в дело не вмешаются неконтролируемые силы» {222} . Впервые думские деятели начинают открыто претендовать на управление страной; впервые с такой отчетливостью образованные люди России начинают выражать ту мысль, что «тирания царизма привела страну на край пропасти» {223} . Страной, по выражению Милюкова, «должны управлять люди, которых страна знает и уважает» {224}.