Забытое дело
Шрифт:
– В списке украденного, помимо пистолета, значится коллекция монет и какая-то сумма наличными. Что-нибудь еще пропало? Может быть, вы обнаружили впоследствии…
– Нет, больше ничего. Кстати, монеты мне потом вернули, а ими я дорожил больше всего. Коллекцию собирал еще мой отец.
– Кто вам ее вернул?
– Джон Маклеллан. Принес недели через две после того случая.
– Он сказал, где ее взял?
– Сказал, что в ломбарде в западном Голливуде. А потом мы узнали и про пистолет. Но его мне не вернули.
– Понимаю, сэр. Детектив Маклеллан рассказывал вам о своих подозрениях? Делился мыслями?
– Он думал, что это дело рук какого-то хулиганья. Не «Чатсуортской восьмерки».
При упоминании о «Чатсуортской восьмерке» в памяти Босха что-то зашевелилось.
– Мистер Вейсс, считайте, что я ничего не знаю. Что такое «Чатсуортская восьмерка»?
– Так называла себя одна местная молодежная банда. Белые парни. Тогда, в восемьдесят восьмом, они совершили здесь несколько преступлений. Преступлений на расовой или религиозной почве. Так их называли в газетах.
– И вы стали мишенью этой банды?
– Да. Они мне звонили. Обычные угрозы, всякая чушь насчет «проклятых жидов».
– Но потом полиция заверила вас, что «Восьмерка» к краже отношения не имеет?
– Именно так.
– Странно, вам не кажется? Неужели они не видели связи?
– Я так же тогда думал, но вы же знаете – с полицией спорить бесполезно.
– А почему «Восьмерка» нацелилась именно на вас, мистер Вейсс? Понимаю, вы еврей, но все же почему они выбрали вас?
– Ответ прост. Один из этих паршивцев жил неподалеку. Четвертый дом от моего. Билли Беркхарт. На Хануку я поставил на подоконник менору, и с этого все началось.
– Что потом сталось с Беркхартом?
– Попал в тюрьму. Не по моему делу – за другие преступления. Его взяли вместе с приятелями. За ними много чего числилось. Здесь жила черная семья, так они сожгли крест прямо на передней лужайке. Даже пытались поджечь храм.
– Но кражу в вашем доме совершили не они.
– Получается, что не они. Так мне сказали в полиции. Понимаете, не было ни нацистских символов, ни каких-то указаний на религиозную мотивацию. Кто-то просто разгромил дом.
Босх помолчал, не зная, о чем еще спросить. Кое-какие вопросы у него появились, однако задавать их сейчас было преждевременно.
– Что ж, мистер Вейсс, спасибо за помощь. Извините, что отнял у вас столько времени и, наверное, разбудил не самые приятные воспоминания.
– Не беспокойтесь, детектив. Поверьте, они и не засыпали.
Босх положил трубку и постарался вспомнить кого-нибудь, кто помог бы кое-что уточнить. Он не знал Джона Маклеллана, а шансов найти его на прежнем месте через семнадцать лет было слишком мало. И тут его осенило: Джерри Эдгар. Его бывший напарник по голливудскому отделению служил когда-то в Девоншире. Возможно, в 1988-м он уже был там.
Босх позвонил в убойный отдел, но попал на автоответчик. Все уже ушли. Он набрал номер дежурного по отделу и спросил, нет ли поблизости Эдгара. Босх знал, что перед дежурным лежит журнал учета, в котором каждый детектив перед уходом ставит свою подпись. Эдгар, как выяснилось, уже ушел.
Третий звонок Босх сделал на сотовый, и его бывший напарник моментально отозвался.
– Похоже, вы, в Голливуде, не очень-то перерабатываете.
– Какого черта вам… Эй, Гарри, это ты?
– Я. Как дела, Джерри?
– А я все жду, когда же ты позвонишь. Приступил сегодня?
– Точно, снова влез в старые сапоги. И уже получил дело. Работаю вместе с Киз.
Эдгар промолчал, и Босх понял, что совершил ошибку, упомянув Райдер. Трещина между ними не только осталась, но и, похоже, стала еще шире.
– Вообще-то мне нужна твоя помощь. Ты ведь служил когда-то в Девоншире? Помнишь те денечки?
– Было такое. И какой же день тебя интересует?
– Восемьдесят восьмой год. «Чатсуортская восьмерка». Помнишь их?
Судя по паузе, Эдгар помнил не очень хорошо.
– М-да, припоминаю. «Восьмерка»… шайка сопляков. Думали, что если побрили головы и сделали татуировки, то уже стали мужчинами. Вони было много, но потом их прихлопнули. Не дали разгуляться.
– Не помнишь парня по имени Роланд Маккей? Ему тогда было около восемнадцати.
Эдгар снова помолчал, потом сказал, что не помнит.
– А кто с ними работал? Я имею в виду «Восьмерку».
– Только не «Клуб». Вся информация по ним шла по отдельному каналу.
– ПООБ?
– В точку.
ПООБ – подразделение по охране общественной безопасности. Эта специальная команда с неясными функциями занималась организованными криминальными структурами, деятельность которых угрожала общественному порядку, но до суда довела лишь несколько дел. В 1988-м его работу контролировал тогда еще коммандер Ирвин Ирвинг. Позднее, став заместителем начальника полиции, он спешно распустил ПООБ. Многие в департаменте считали, что, пойдя на такой шаг, Ирвинг хотел скрыть неприглядные делишки ведомства и дистанцироваться от его деятельности.
– Значит, помощи с этой стороны ждать нечего, – сказал Босх.
– Извини. А чем ты сейчас занимаешься?
– Расследованием убийства девушки.
– Той, которую похитили из дому?
– Да.
– Помню этот случай. Я им не занимался – меня тогда только-только перевели в «убойный», – но дело знакомое. Так, говоришь, там «Восьмерка» наследила?
– Нет. Просто всплыла одна фамилия, и я подумал, что парень мог быть с ними связан. Кстати, восьмерка означает то, что я думаю?
– Правильно думаешь, старина. Восьмерка – «эйч», восьмая буква в алфавите. Одна «эйч» – Гитлер. Две…