Забытое дело

Коннелли Майкл

– Может быть. Не знаю. Но ведь он просто так не уйдет. Обратится к прессе. Или к адвокатам.

– Он знает, что если поступит так, то совершит большую ошибку. Ирвинг – человек далеко не глупый.

Начальник полиции пристально посмотрел на Босха.

– Вижу, детектив, вас что-то беспокоит. Помните, что я сказал вам в понедельник? Я сказал, что прежде чем принять решение в отношении вас, внимательно рассмотрел все «за» и «против».

Босх молчал.

– Так оно и было. Я изучал вас и думаю, кое-что понял. Вы пришли в этот мир с одной-единственной миссией, и у вас есть возможность исполнить ее. А раз так, то важно ли все остальное?

Прежде чем ответить, Босх посмотрел шефу в глазу.

– Наверное, сэр, я хотел спросить вас о другом. В прошлый раз, когда вы говорили о забытых голосах, о кругах, вы говорили то, что думаете? Или просто хотели меня завести и натравить на Ирвинга?

Лицо начальника полиции полыхнуло как от жара, на щеках проступили багровые пятна. На мгновение он отвел глаза, потом снова посмотрел на Босха.

– Я не бросаю слов на ветер. И когда говорил с вами, то говорил что думал. И не забывайте, что я сказал. Возвращайтесь в пятьсот третью и занимайтесь своим делом. Вы здесь именно для этого – устанавливать истину. А не будете справляться, я найду причину, чтобы расстаться с вами. Понятно?

Босх не почувствовал угрозы. Ему понравился ответ шефа. На душе стало легче. Он кивнул:

– Понятно.

Начальник полиции взял его за локоть:

– Вот и хорошо. А теперь пойдемте и сфотографируемся с нашим новым пополнением. Может, они еще научатся чему-то у нас. Может, мы научимся чему-то у них.

Сделав шаг, Босх обернулся и посмотрел туда, куда ушел Ирвинг. Но коммандера уже не было.

Глава 44

Из семи последующих вечеров Босх потратил три на поиски Роберта Верлорена, но так и не нашел его.

Через неделю после выпуска Босх и Райдер сидели за столом в 503-й, готовясь к передаче дела Гордона Стоддарда в суд. На состоявшихся ранее предварительных слушаниях в муниципальном суде директор школы не признал себя виновным. И вот теперь началось то, что называлось судебными танцами. Детективы сводили воедино доказательства, которые помогли бы прокурору без проблем взять верх в зале заседаний, в пух и прах разнеся выстроенную противной стороной защиту. После встреч с Мюриель Верлорен и следователями обвинитель выработал окончательную стратегию. Если Стоддард предпочтет предстать перед судом, настаивая на своей невиновности, ему будет предъявлено обвинение в умышленном убийстве. В этом случае прокурор потребует для него смертной казни. Если же директор школы, не желая рисковать, признает вину, то обвинение согласится на пожизненном заключении без права помилования.

От собранных детективами улик зависело многое, потому что они должны были доказать Стоддарду и его адвокату бесперспективность выбранной ими стратегии. Изучив материалы, обвиняемый должен сам решить, что лучше: возложить надежды на красноречие защиты и снисходительность жюри присяжных или же пойти на сделку, чтобы спасти свою жизнь.

Все шло хорошо. Райдер уже оправилась от пережитого потрясения и, как обычно, отлично справлялась с бумажной работой. Босх провел понедельник в отделе внутренних расследований, а на следующий день узнал, что все его действия признаны правильными. Не только он один, но и все управление вздохнули с облегчением, хотя газеты еще продолжали ставить под сомнение методы работы полиции, которая, использовав Маккея в качестве приманки, подставила его под удар убийцы.

Босх уже готовился взяться за очередное расследование и даже выразил желание заняться делом женщины, которую в первый день его работы в полиции нашли утопленной в ванне. Пратт сказал, что они могут его взять, как только передадут прокурору все материалы по Стоддарду.

И вот Пратт заглянул в их закуток. Лицо начальника отдела было серым, как остывший пепел.

– Работаешь по Стоддарду? – спросил он Райдер, взглянув на монитор компьютера.

– Да. А что случилось?

– Можешь не напрягаться. Он умер.

Некоторое время они молчали, ошеломленные неожиданным известием.

– Умер? – переспросила наконец Райдер. – Что вы имеете в виду? Как умер?

– Умер в камере. Две проникающие раны в шею.

– Неужели сам? – покачал головой Босх. – Не думал, что у него хватит на такое смелости.

– Не сам.

Босх выпрямился:

– Минуточку. Он же находился на охраняемом этаже, в одиночной камере. Там его никто не мог…

– Кое-кто смог. Сегодня утром. – Пратт тяжело вздохнул. – В том-то и дело. – Он достал из кармана блокнот и стал читать: – «Вечером в понедельник на бульваре Ван-Нуйс задержали мужчину. Он был пьян и нарушал общественный порядок. Мало того, набросился с кулаками на полицейского. С него сняли отпечатки и отправили в тюрьму. Документов при нем не оказалось. Мужчина назвался Робертом Лайтом. На следующий день предстал перед судьей, признал себя виновным и получил неделю. Установить личность к тому времени не удалось».

Босх почувствовал, как в животе у него стягивается тугой узел страха. Он уже знал, что услышит дальше. Пратт продолжал читать:

– «Мужчина, назвавшийся Робертом Лайтом, был отправлен на работу в тюремную кухню, поскольку заявил, что имеет опыт работы в ресторане. Сегодня утром он поменялся с другим рабочим и взялся развозить пищу. По словам двух охранников, когда Стоддард подошел, чтобы принять поднос, Роберт Лайт просунул руку через решетки и схватил заключенного за воротник, после чего ударил его в шею заточенной ложкой. И даже успел повторить, прежде чем подоспели охранники. К сожалению, они опоздали. У Стоддарда была перерезана сонная артерия. Он умер от потери крови».

Пратт сделал паузу, но детективы молчали.

– Тем временем отпечатки Лайта были-таки пропущены через компьютер. Выяснилось, что принадлежат они совсем не Роберту Лайту, а… Ну, думаю, вы уже догадались – Роберту Верлорену.

Босх посмотрел на Райдер и первым отвел глаза. Он чувствовал себя так, как будто только что получил удар в солнечное сплетение. Он закрыл глаза и потер лицо ладонями. То, что случилось, было на его совести. Ему следовало найти Роберта Верлорена.

– Ну как? Вот и подвели черту, – сказал Пратт.

Босх опустил руки и поднялся. Посмотрел на Пратта:

– Где он?

– Верлорен? Пока еще там. Им занимаются тамошние ребята.

– Я поеду туда.

– Что ты собираешься делать? – спросила Райдер.

– Не знаю. Что смогу.

Он вышел из закутка, не взглянув на Пратта и Райдер. Прошел по коридору. Нажал кнопку вызова лифта. Тяжесть в груди не проходила. Он знал – это чувство вины. За то, что не был готов к делу. За то, что допущенные им ошибки стоили так дорого.

– Ты не виноват, Гарри. Он сделал то, что хотел сделать. Он ждал этого семнадцать лет.