Забытое достоинство
Шрифт:
— Вы изначально делали расчет на подобный исход? — девушка которую лишили законной добычи все еще хмурилась, хотя и понимала что это слишком по-детски. Совсем недавно и барон, и Айр, отчитали ее за подобное, а сейчас вот поступили по-своему, как бесчестные взрослые. Среброволосой это не нравилась, но она понимала что у войны свои законы.
— Планы должны быть гибкими, чтобы не ломаться о непробиваемую тупость окружающих. — устало воскликнул Его Светлость в ответ, скорее Айру, чем Лане. А затем он взмахнул рукой и половина всадников начала уходить к левой стене каньона, а их группа брала ближе к правой. До южан оставалась сотня метров и рыцари подгоняли
Внезапное появление рыцарей застало Гархада врасплох. Свято поверивший словам герцога, к тому подкрепленным страшной клятвой, он бесценные секунды не мог поверить своим глазам, пока голова его друга не слетела с плеч, бесчестно отрубленная ударом сзади одного из конных бойцов. Лишь затем, скрипя зубами от праведного гнева, он вскочил со своего трона и сосредоточившись начал раздавать приказы глашатаям. Было очевидно что за время боя враг успел изучить его построение и нацелил свой удар по флангам, где были в основном ополченцы с небольшим костяком юмов-ветеранов.
Первым его решением было отвести глубже в тыл заклинателей камня и ветра, они были слишком ценны чтобы погибнуть от безрассудной атаки герцога. А то что рыцари шли на убой, сомневаться не приходилось, два конных отряда готовых обрушится на его войска состояли на глаз лишь из тысячи воинов. Тиран хотел перевести часть ударных элитных отрядов на усиление флангов, но не успел. Оглушительный грохот, усиленный эхом каньона заглушил крики глашатаев и рев сигнальных труб.
Понукая своего жеребца, Айр кинул бастард в ножны и взял в руки притороченную у седла длинную пику. Вслушиваясь в стук копыт, он собрал всю свою решимость и вскинув руку к далеким небесам оглушающе проревел, подобно гиганту:
— За Тарсфол! Смерть южанам! — тут слова были не важны. Важны были чувства.
Ярость бойцов ответивших гулкими криками разнеслась по окрестностям, строй щитов впереди колыхнулся, недавно смотревшие смертный бой дуэлянтов ополченцы дрогнули и начали пятится. На что и рассчитывал его отец выбирая время для атаки. Стук сердца и копыт, слились в сознании графа единым маршем, под аккомпанемент голосов его воинов. Золотая аура Полководца ослепительным вихрем окутала пятьдесят рыцарей бывших на острие их удара. А потом они врезались во врага, прокалывая их насквозь по нескольких в ряд, пока даже усиленные волей пики не ломались под грузом страшной добычи, а лошади не замедляли свой натиск.
Конная атака тяжелой кавалерии это всегда страшно. Единственный шанс уцелеть для пехоты, это сомкнуть щиты, выставить копья и быть готовыми не сдавать ни пяди земли. Любой отступивший в первых рядах, станет смертным приговором для всех. Оглушенные и ошарашенные развитием событий ополченцы, дрогнули и побежали. Одетые в сталь скакуны, усиленные аурой Воли сами подобны живым таранам, ударив в спины бегущим, они топтали и опрокидовали тех кого не настигла сталь самих рыцарей. Небольшие группы поточников-юмов не могли остановить воцарившуюся среди южан панику. Когда основная масса рыцарей достигла южан, их строй уже был проломлен и они поскакали расширяя кровавую прореху.
Первые секунды промедления Тирана и внезапность атаки, стоили ему жизней тысяч бойцов. Белый от гнева и ярости, он отыскал знамя герцога у правой окраины скал и прорычал:
— Данар! Все элитные часть на правый край, ящеров вперед они остановят натиск! Окружите и перебейте глупцов отринувших жест моей доброй воли. Убейте их всех. Этих дикарей нет смысла щадить.
Айр рубил и колол клинком, его пика осталась где-то далеко позади, с нанизанными на ней десятком врагов. Сейчас рыцари рубились молча, прочные латы и щиты их прикрывали от ливня стрел, что осыпали их стрелки из центра, не щадя тех немногих южан что еще оставался в живых посреди страшной сечи. Северяне понесли первые потери, лошади вязли в крови и внутренностях, их поджимали боеспособные части с фланга, а достигнуть задних рядов с отходящими шаманами им пока не удалось. На правом фланге южане продолжали бежать, даже юмы, первоклассные бойцы почти сравнимые по силе рыцарям, поддались массовой панике и уносили ноги с дороги забрызганных кровью коней.
А потом им навстречу, двинулись живые холмы, громадные рептилии, обычно спокойные и мирные, сейчас введенные в боевой транс заклинаниями шаманов ревели, оглушая и пугая коней. Первая тварь, несущаяся на наступающих северян, топча пытающихся убежать пехотинцев, внезапно дрогнула и остановилась, когда к ней на морду, с небес спикировала фиолетовая молния. Чертыхнувшись, Айр оглянулся назад. Ланы в седле уже разумеется не было.
Встав на нос твари, под ошеломленными взглядами погонщиков-юмов, Лана потрепала рептилию по крупной, крепкой как камень чашуе и усмехнулась, вглядевшись в большие, расширенные и сведенные к носу глаза чудовища, в которых плескался первобытный ужас:
— Ну-ну, не бойся милая, убегай лучше. Не хочу чтобы вон тот злюка тебя убил, ладушки? — весело пробормотала девица, а ящер издал леденящий душу вопль, больше похожий на крик испуганного порося которого режут, разве что усиленный эдак раз в сто.
Закрыв уши ладонями, Лана вспорхнула в небо, прежде чем лучники сидевшие на спине у монстра спустили в нее свои стрелы. Наблюдая как ящеры, с оглушительным воем, не обращая внимания на заклинателей и погонщиков разворачиваются и начинают топтать бегущих к выходу из каньона южан сотнями, Лана хмыкнула. Дело было сделано, милые ящерки порабощенные злыми человеками были спасены. О цене подобного “спасения”, сереброволосая старалась не думать, как и о всех тех кого ей придется убить в этот день.
Несмотря на хаос и панику, центр армии южан, где находился Тиран был незыблем как скала во время шторма. И сейчас, подчиняясь приказам, элитные воины юмов оттуда ударили во фланг и тыл увязшим в сече рыцарям. В первые минуты страшного боя, когда Воля столкнулась с Потоком, потери были ужасны с обеих сторон. Но превосходящие числом воины юга могли позволить себе их оплачивать, а ряды наступающих начали таять, медленно и неотвратимо.
Благородные рыцари дорого продавали свои жизни, даже столкнувшись с заклинаниями шаманов, обрушивающих на них валуны и полные мелкой, острой гальки шквалы ветра, они не дрогнули, а лишь укрепили свою Волю продолжая сражаться. Они гибли десятками, но перебили всех посланцев стихий, в одной страшной атаке и лишь затем, подчиняясь приказу герцога, часть конных начала прорубать путь к спасению, развернув скакунов, а вторая, меньшая часть, ринулась в центр вражеского войска.
Сереброволосая металась как молния, разя заклинателей и обычных солдат на лету, уклоняясь от выстрелов и едва не сходила с ума от силы что в нее сейчас вливала страшная битва. Жуткие и тоскливые крики умирающих, вонь разрубленной плоти и мерзкий, удушающий страх были совсем не похожи на те песни и баллады что люди сочиняют о войне. Не было в ней величия, только страшная, рутинная работа для тех кто выбрал путем своей жизни лишь меч. И Тарсфольское рыцарство, по доброй воле пришедшее на это поле брани, жило именно так.