Забытое достоинство
Шрифт:
И Рихард Синистер понял как он умрет. Тяжелый бастард врубился ему в грудь и пробив насквозь прибил его к стоящему позади дереву. Кровь хлынула в горло мешая дышать. Напрягая остатки воли, бретер заставил себя поднять лицо и посмотреть в глаза стоящего напротив него парня. Почти юноши, которому хватило сил прервать его долгую и почти бессмысленную жизнь:
— Я думал что мой враг — самец дикой кошки. А ты оказался медведем, что за странный мезальянс… Храни ее. — хрипло произнес умирающий, прежде чем свет в его глазах погас. Айр холодно, но уважительно кивнул ему в ответ и закрыл серо-стальные глаза.
Выдернув бастард, Айр придержал тело бретера за плечи, усаживая у дерева. Кровь уже прекращала бить тугим потоком из разрубленного сердца. Выпрямившись Айр взмахнул клинком, очищая его от крови и бросив меч в ножны зашагал к своим женщинам.
Ульма уже закончила обрабатывать рану среброволосой и бросила взгляд в сторону тела их противника, на что подошедший Айр лишь отрицательно покачал головой. С трудом открыв потускневшие от слабости глаза, Лана посмотрела в лицо склонившегося над ней рыцаря.
— Синистер…
— Мертв. Я его убил. — безэмоционально ответил ее мужчина и погладил волосы убирая с них кровь. — Будешь меня за это винить?
— Нет. Это моя вина… Я должна была убить его… Как он желал. — с трудом прохрипела она в ответ. Силы постепенно возвращались в ее тело, сердце в груди жадно впитывало ее скорбь. Лана сдерживала злые слезы, чтобы не опорочить память умершего храброго воина.
— Хорошо что ты это понимаешь. Надеюсь ты больше не допустишь такой ошибки. — с ласковой заботой наконец произнес Айр.
— Я просто не хотела его смерти. Почему в этом мире все не могут быть счастливы? — тоскливо спросила девушка, когда Ульма взяла ее за руку.
— Все счастливы быть просто не могут. Но мы счастливы будем. А сейчас пойдем, тебе еще ребенка кормить, надеюсь ты не забыла. Ты не имеешь права умирать, больше таких ошибок не допускай. — строгий голос Айра, заставил ее наконец расслабится, а воин взял ее на руки и они медленно побрели в сторону их дома. На который вскоре готова была опуститься долгая зима.
Глава 1. Том 2
Бам-бам-бам! Била в закрытые окна зимняя вьюга. Хрусть-хрусть-хрусть! Отвечали ей горящие жарким огнем бревна в печи. А Лана скучала. Сидя в одной легкой ночнушке, она пристально, в десятый раз, проверила заточку меча и тяжко вздохнула. После того как зима вступила в права и всю округу занесло глубоким снегом, к ним стало не проехать, не пройти. И совершенно, абсолютно нечего делать. Ульма сейчас хозяйничала на кухне, а Айр несмотря на непогоду рубил дрова, оставшись одна среброволосая чувствовала себя совершенно бесполезной в обычной жизни. Вновь испустив горестный вздох, она убрала оружие в ножны и накинув на плечи тонкий шерстяной шарф отправилась наверх, повидать четвертого обитателя их небольшой усадьбы.
Еще поднимаясь по лестнице она почувствовала что настроение мальчика изменилось с привычно тоскливо-безысходного, на агрессивно-обреченное. Чар никогда не улыбался, за все три недели что они провели в этом доме, его так и не удалось рассмешить. Но зима была долгой, у нее было еще достаточно времени. Судя по всему он опять затеял какую-то шалость, глушить эмоции и ауру малыш еще не умел, так что она засекла его вспышку Воли, даже не открывая двери в комнату. Похоже он услышал ее шаги и готовился предпринять четвертую по счету, за три недели, попытку ее устранения.
Возможно, в последнее время он потерял терпение, а его идеи становились все более прямолинейными, стоило подбодрить его боевой дух. Так что войдя в комнату, Лана недоуменно заозиралась по сторонам и удивленно вскрикнула:
— Чарли? Ты где? Опять что-ли сбежал?
Сделав еще пару шагов вперед, она оказалась точнехонько под балкой, на которой висел мальчик и когда на нее спикировала черная тень, Лана удивленно-испуганно вскрикнула, вкладывая в это все свои актерские способности. Быстрый удар украденного, после прошлого ужина, кухонного ножа, она успела отразить вспышкой фиолетовой ауры в последнее мгновение до того как он бы поразил ее в шею, поток ее воли вырвал оружие из тоненьких рук и вращающийся ножик врезался в деревянную стену, застряв.
Мальчонку же, который попытался ударить растопыренными пальцами ей по глазам, сереброволосая подхватила в воздухе, сведя его руки по швам в своей хватке и закружила. Потершись щекой о взлохмаченные, иссиня-черные волосы, она его наконец поставила на пол и ухмыльнулась обиженно-надутому выражению лица. Все произошедшее заняло от силы секунду и обычному человеку было бы крайне сложно отреагировать на произошедшее.
Но Лана давно уже не была, как обычной, так и человеком. Многочисленные сражения в прошлом и постоянные визиты одного чернокожего господина по ночам, закалили ее Волю и ускорили реакцию далеко за пределы привычные людям. После дуэли с Синистером, она пообещала Айру больше не рисковать понапрасну, но в этой ситуации для нее рисков никаких не было.
— В этот раз я почти до тебя добрался. — мрачно пробормотал Чар прищурив глаза, все еще недовольный что его план провалился.
— Ага, так и есть! Я даже чуточку испугалась, сейчас я буду с тобой осторожнее. — сузив зрачки, стараясь выглядеть серьезной, ответила ему Лана.
— Да что с тобой не так? Хватит этих игр и убей меня уже наконец! — тихо и устало тряхнул головой мальчишка и уселся на стоящую в углу комнаты кровать, стоящую справа от прикрытого толстыми ставнями окна.
Сегодня он был необычайно говорлив, обычно из него за день и пары слов было не вытянуть. Решив этим воспользоваться, Лана подошла поближе и присела на угол стола неподалеку от мальчика:
— Давай поговорим? Почему ты так хочешь меня убить?
Ответов ей было мрачный, подозрительный взгляд и угрюмое молчание. Чарли упрямо сдвинул губы и нахмурил брови, явный признак того что он опять решил будто ему пытаются развязать язык. Заметив это, Лана повторила вопрос:
— Я не пытаюсь выяснить кто тебя послал и зачем. Мне это сейчас не важно. Но когда ты в первый раз пытался меня ударить ядовитой спицей, я не чувствовала в тебе ни капли агрессии. А сейчас… Я чувствую в тебе небольшое желание меня убить. Вот я и спрашиваю, не о ком-то, только о тебе и твоих чувствах. Что изменилось, Чар?