Забытый путь. Книга 3
Шрифт:
Праздник не задался, отказ принести секрет бронзы в качестве подарка, разгневал василевса. К Охалии вернулась лишь правая рука супруга, а следом под стенами их города встали воины гневливого правителя. Даннур устоял, но из-за скученности и плохой воды, в город пришла болезнь. Полгода Сантар собирал войска, и к осени подошел к Даннуру. Первая схватка осталась за Гаманандом. Сантар отступил, и обустроил лагерь в ближайшем дубняке. Колесницы он потерял в первой битве, потому предпочитал скрывать пеших бойцов в священной роще.
Враг, немного выждав, направил часть войска в лес. Под сенью древних дубов и случилась битва во время бури. Вмешательство
Зараза, пришедшая в Даннур унесла жизнь Охалии и внуков, а жадность василевса Интурии сгубила Ванелию. Их замок простоял в осаде больше двух лет, но голод заставил защитников уступить Гамананду. Люди Сантара убили Гория, старшего в доме во время его отсутствия, и выдали Ванелию врагу. Муки, что претерпела несчастная супруга, до сих пор рвали сердце калеки. Набежавшая слеза упала в прозрачную воду, круги разошлись по гладкой поверхности заводи.
Двадцать лет он прожил на севере. Среди сосен и диких зверей, где девять месяцев стоит зима, а лето приходит всего на месяц, он обрел себя. Коренастый сруб стал для отшельников домом. Охота, рыбалка и собирательство вполне позволяли прожить без земледелия или скотоводства.
Вспомнились времена, когда пришли первые люди, наивные как дети. Они не знали ничего. Открытия Сантара, из поколения в поколение наполняли разум молодой расы полезными навыками. Аар почему-то решила, что они будут смертны, в то время как Ванелия не постарела и спустя десять тысяч лет. Перед глазами всплыли точеные ножки жены, тонкая талия, упругие ягодицы, нежный взгляд родных, голубых глаз. Он часто смотрел на ее профиль, когда Ванелия любовалась закатом, с вершины башни, что он построил на холме. Ноздри расширились, ему казалось, что от воды исходит аромат ухи, той самой, что готовила его жена. Появление дочери несколько омрачило их отношения. Сантар не мог понять почему Ванелия так равнодушна к Охалии. Дочь тоже несла дар вечной молодости, живой, веселый нрав девочки изменил Сантара. Впервые суровый одиночка, открыл сердце для теплого чувства отцовства.
Между тем время шло, люди плодились. Из нескольких сотен народились тысячи, а потом они разошлись по миру. Спустя тысячи лет, некоторые вернулись совсем чужие, без памяти предков, без знаний, заложенных в прежние времена. Суровые испытания выветрили из нестойких умов некогда подаренные секреты природы. Сантар щедро делился открытиями, камень, земледелие, скотоводство, медь и оружие все это двинуло человека вперед. Вот только с изобилием, появились войны, в которых понадобилось новое оружие, а следом пришло неравенство и угнетение. Появились рабы, выросли города, шаманов сменили жрецы, а вождей, василевсы.
Только Сантар оставался верен знанию, даже Ванелия и Охалия склонились к суевериям и приняли волю шаманов, а позже и жрецов.
Двадцать лет изгнания дали много времени на изучение сил природы. Сантара интересовала молния, он никак не мог понять, в чем причина его спасения в ту роковую ночь. Почему молния в первый раз ударила его, а следом уничтожила врагов? Что за сила в слепящей убийце?
На многие вопросы он получил ответы сам, некоторые тайны приоткрыл Ванад. Толстяк поражал обилием знаний, сведения сыпались из него, как просо из распоротого мешка. Он рассказал ему о природе молнии, о сути всего, что окружает Сантара. Ванад показал ему как надо взаимодействовать с миром. Мудрый с детским лицом раскрыл перед человеком секреты первоосновы.
Вдалеке, на середине запруды плеснула щука, блеснув мокрым боком на солнце. Сантар поднес ладонь ко лбу, прикрыв глаза от яркого светила. Над водой показалось перо, плавник резко менял направление преследуя скрывавшуюся под водой добычу. Громкий всплеск, широкие круги разошлись к пологим берегам запруды. Изумрудная ряска всколыхнулась у самого края зарослей камыша, а высоко над головой зашелестели метелки прибрежной травы.
Со стороны казалось, что человек любуется неспешным течением реки, но перед глазами Сантара витал образ Ванада.
Толстяк, выставив вперед ногу, выводил на свирели затейливую мелодию. Искусно выточенная из кости какого-то зверя, она выдавала поразительный звук. Короткие пальцы ловко бегали по отверстиям зажимая их в навеянном мотивом порядке, а, и без того толстые щеки, раздуваясь до безобразных размеров, наполняли силой звучания, соединенные вряд серебряными ободками дудки. Они стояли на берегу реки, Ванад почти у края воды, Сантар немного позади толстяка. Над рекой всколыхнулось марево, точно в знойный день. Сантар решил, что ему померещилось, но над водой заплясали светляки. Не насекомые, а тысячи крохотных вспышек, что гасли прежде чем глаз успевал зацепиться за них.
– Что это? – удивился Сантар.
– Это вибрация, волны, колебания, как тебе угодно, так и назови. Все они, имея определенную длину, и частоту колебания, и составляют все сущее, весь тот мир что окружает тебя, – к Сантару повернулось улыбающееся детское лицо. – Разные звуки порождают к жизни различные эффекты, одни могут служить во благо, другие нести разрушение. Свирель позволит тебе по-новому взглянуть на изучение природы. Ее возможности поистине безграничны, для пытливого ума вещь незаменимая.
Пухлая рука протянула соединенные в ряд дудки Сантару, косматый застыл в нерешительности. Наивные глаза Ванада заулыбались, а белесые брови подпрыгнули на выпуклом лбу, предлагая принять подарок.
Прошло много лет прежде чем его мелодия всколыхнула марево. Случайно открытый мотив излечил ноги. Колени вновь гнулись, а боль ушла навсегда. Но долгие годы бездействия сделали их слабыми. Чтобы быстро и долго бегать, пришлось много стоять.
Последние два года Ванад наблюдал, как его ученик, вставая против реки, и вытягивая вперед руки слегка присаживался на невидимый глазу шар. Так, обхватив руками воображаемую сферу, Сантар оставался неподвижным до темноты. Несмотря на сомнения толстяка, ноги косматого уже через два месяца покрыли тугие переплетения мышц. Слабость и усталость отступили, тогда же Ванад заметил, что Сантар издает горлом звуки, многие из которых сильно смахивали на его мотивы. Толстяк усмехнулся, никому еще не удалось управлять вибрацией элементов посредством голоса. Потуги Сантара его забавляли, но он не бил ретивого ученика по рукам.
Рыбалка позволяла отвлечься от грустных мыслей, он вновь остался один. Сруб, берег реки, и тайга с диким зверьем позади. С уходом Ванада начал захаживать медведь. Зверь мягко, словно в мокасинах, ступал по усыпанной ореховой шелухой и сосновой хвоей земле. Пробовал лапой дверь, но особая конструкция, позволяла створе из единой доски, в добрые десять сантиметров толщины, выдержать напор хищника. Врезанная в притолоку и порог, дверь вращалась на толстенных шипах, служивших продолжением доски, и уходивших на ладонь в бревна сверху и в ногах.