Зачарованный город "N"

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Окинув грустным взглядом свое отражение в зеркале, я тяжело вздохнула. На душе, вопреки безупречному внешнему виду, было паршиво. Мучения мои начались еще вчера: принудительная сауна с кучей изматывающих косметических процедур; последняя примерка свадебного платья, от тяжести которого ломило все тело, а также бесконечный сеанс нотаций умудренных опытом родственников. И когда я, изнывая от усталости, с протяжным стоном упала в кресло и жалобно посмотрела на маму,

меня отправили спать. Каких-то несчастных пять часов забытья и… все началось сначала. Парикмахер с большой сумкой личного инвентаря явился в семь. Минут через пятнадцать приехала моя сестра со своей подругой-визажистом, а ровно через час подтянулись две портнихи с огромной белой коробкой, в которой, как в гробу, покоился расшитый жемчугом подвенечный наряд.

Под одобрительные реплики родни мастера пытались сделать меня достойной грядущего торжества. И, надо признать, им это практически удалось. Практически… Несмотря на идеальный макияж, на лице сохранилось выражение глубокой усталости, замешанное на полном безразличии к происходящему. Заточив меня в белые «доспехи», утяжеленные милыми, по мнению мамы, «камешками» и длинным шлейфом, «творцы прекрасного» нанесли последние штрихи и, отступив, предоставили своей жертве зеркало. Сестрица одобряюще похлопала меня по плечу и многозначительно подмигнула, а наша общая родительница, рассыпаясь в благодарностях за труды (которые, кстати, были щедро оплачены еще месяц назад), увела из комнаты всех моих мучителей, включая себя. Ее прощальное «Отдыхай, Зоя» долго звенело у меня в ушах как насмешка судьбы, ибо отдых в моем положении – непозволительная роскошь. Если не физическая, то умственная нагрузка уж точно не давала расслабиться.

Оставшись в тишине и одиночестве, я окончательно осознала, куда катится моя бедная жизнь, упакованная в красивую обертку с праздничной ленточкой. В последнем классе школы мне еще верилось, что современные браки заключаются по любви или хотя бы по обоюдному согласию молодоженов. Но стоило стать студенткой, как дорогие родители подробно просветили свою младшую дочь по этому вопросу, чем и поставили жирный крест на наивных фантазиях. А ситуация сложилась следующая: папа – преуспевающий производственник и неподражаемо обаятельный человек – умудрился не просто откопать за пределами нашей чудной державы неприлично богатого инвестора, но еще и завести с ним дружбу, которую вскоре решили закрепить кровными узами, что, по мнению обеих сторон, должно было способствовать процветанию совместного бизнеса. И сын у заграничного дядечки оказался как раз подходящего возраста и характера. Расчетливый, хваткий… весь в отца! Парень, подсчитав все, чем владеет моя семья сейчас, и дивиденды от родительских планов в будущем, воспринял грядущую свадьбу как отличную сделку. А уж только потом поинтересовался персоной невесты, то есть мной.

Хороший мальчик! Симпатичный, подтянутый, двадцати семи лет от роду… чем не мечта любой девушки? Даже моя очаровательная сестричка-фотомодель, ныне пребывающая в декретном отпуске, обворожительно улыбалась ему, когда нас представляли друг другу на семейном ужине. И, судя по выражению лица жениха, он предпочел бы сегодня видеть перед алтарем ее, а не меня. Впрочем, я не в обиде. Маришка у нас красавица: высокая, стройная, с глазами-фиалками и пухлыми губами, уголки которых, не в пример моих, чуть приподняты от природы. Я же с детства считалась семейным недоразумением: мелкая, лопоухая, с мышиным цветом волос. Но родители одинаково любили нас обеих и баловали по мере сил и возможностей. Хореографические таланты, прекрасная внешность и унаследованное от отца обаяние позволили сестре сделать успешную карьеру, удачно выйти замуж и жить без финансовых вливаний из «фамильного котла», моя же жизнь держалась на плаву исключительно благодаря последнему.

Проваленные вступительные экзамены в Муху* [1] обернулись обучением на платной основе. Скандал с руководителем первой летней практики тоже урегулировали с помощью денег. А сбитому пешеходу, который выскочил ночью на дорогу перед моей машиной, заплатили столько, что он тут же передумал подавать заявление в полицию, так как сильно увлекся планами постройки новой дачи. И главное: мне никогда не запрещали совершенно не престижное увлечение братьями нашими меньшими, которое год назад вылилось в вечернюю работу в одном из приютов для бездомных животных. Платили копейки, так что сидела я, грубо выражаясь, на шее у родителей и с переменным успехом тянула соки из их кошелька. Не то чтобы я была этим довольна, но продолжала жить так, ничего не меняя. И вот наступил день, когда семье понадобилась моя помощь, точнее, им было нужно согласие на этот выгодный для обеих сторон брак. Разве я могла отказать?

Взгляд моих серых глаз, слегка подсиненных контактными линзами, медленно скользил по отражению, отмечая высокое сооружение из пепельно-русых волос, искусно оплетенное белыми цветами и тонкими нитями жемчуга. Открытую шею и декольте украшало дорогое колье, а расшитый серебром лиф переходил в пышный кокон многочисленных юбок. Под этим атласным нагромождением скрывались обтянутые чулками ножки в туфлях на мучительно высоком каблуке. В них, по мнению мамы, я должна была достойно выглядеть рядом с будущим мужем. Мой маленький рост почему-то всегда смущал ее, и шпильки, это женское орудие пыток, были целиком и полностью ее идеей.

Итак… Сегодня мне суждено стать замужней женщиной, чем я впервые в жизни по-настоящему порадую семью. Через несколько часов моя судьба изменится навсегда, а завтра будет то, о чем мечтает большинство моих однокурсниц и от чего у меня нервно подрагивают руки, а по спине расползается липкий холодок. Медовый месяц, семейная жизнь… жуть! Да, я боялась. Но искусно маскировала свои страхи, не желая расстраивать родных. Как там гласит пословица? Стерпится – слюбится!

Подумаешь, свадьба! Жених симпатичный, церемония оплачена сотнями тысяч евро, понаехала уйма гостей, а церковь для венчания и вовсе в сказочном месте находится. Небольшая такая, старая, в окружении причудливо петляющих дорожек, вдоль которых растут белые розы. В советские времена в храме располагалось какое-то хранилище или библиотека, а теперь здание восстановили и используют по назначению. Настоящий раритет! Очень уж мама моя на такие необычные места падкая. Как раз в ее духе убить двух зайцев одним махом: и нас с Ником поженить, и гостям местные достопримечательности показать.

Регистрировать наш брак родители договорились на родине сватов, а вот венчаться здесь. Хорошо еще, что вероисповедание совпало, в противном случае проблем бы добавилось. Но, к счастью, семья жениха имела русские корни.

От недавних нудных напутствий, указаний и нравоучений меня слегка мутило. Или это от голода? С утра я по требованию мамы только стакан сладкого чая выпила: натощак, мол, платье лучше сидит и талия уже. Куда еще уже-то? Пятьдесят семь сантиметров, затянутых в корсет, а ей, поклоннице тощих манекенщиц, все много. Отловив пробегающую мимо родительницу, я хотела узнать, как она умудрилась без свидетельства из загса уговорить священника провести обряд, но та лишь отмахнулась, буркнув: «Не сейчас». Что ж, полагаю, и этот вопрос уладили традиционным финансовым способом.

Часы тикали, отсчитывая последние минуты моей свободы. Чтобы не продлевать «агонию» бестолковыми размышлениями, я решила смотреть на все будто со стороны. Так и приятней, и веселее. Чай не каждый день на свадьбе бываю, да еще и столь шикарной. К подъезду уже подъехали четыре белых лимузина, за ними выстроилась вереница машин поменьше с ленточками на зеркалах. Ни выкупа, ни прочей ерунды. Все чинно, по-светски. Жених ждет внизу, гости тоже. Сначала в церковь, потом в ресторан и в завершение программы – отцовский загородный дом с обширной благоустроенной территорией, где всё давно готово для трехдневного праздника.

Пф-ф-ф… ну, поехали, что ли…

Белые, будто снежные хлопья на темной зелени куста, и такие ароматные…

Я с искренним восхищением изучала розы, которые мне нравились гораздо больше, чем окружающие люди. Гости разбились на группы и вели приглушенные разговоры в ожидании намеченного торжества. Друзья вокруг… Семейные, не мои. У меня в подружках числилась пара однокурсниц, которые были не прочь лишний раз пообедать за мой счет, точнее, за папин, но из моего кармана. Были еще хорошие знакомые с работы, но их приглашать на венчание мама категорически запретила. Вот оно! Социальное неравноправие. Никакие законы не могли заставить добровольно сесть за один стол холеную богатую даму с простыми работниками ветеринарки, не говоря уже о тех сотрудниках приюта для животных, которые подстилки чистили и выгуливали животных. Хотя для меня исключение все же делалось – со мной мама за одним столом сидела, за что ей отдельное спасибо.