Зачарованный город "N"
Шрифт:
Пока я блуждала в дебрях собственных размышлений, понемногу отходя от недавних потрясений, выражение лица незнакомца изменилось. На гладком лбу пролегла вертикальная морщинка, золотистые глаза сузились, а красивой формы губы сжались в тревожную линию. Его что-то сильно беспокоило. Откинув край плаща, парень принялся торопливо копаться в своей увесистой сумке, пока не извлек оттуда темный флакон с завинчивающейся крышкой. Я завороженно наблюдала за тем, как движутся его пальцы, как колышутся складки плаща, и очнулась, лишь когда мужская рука, откупорив миниатюрный сосуд, поднесла его к моему рту.
– Э-э-э, нет, – пробормотала я, отвернувшись, и чуть отодвинулась в сторону, держась за край скалы.
– Аш-ш-ше-ар*! – слетевшие с мужских губ слова походили на ругательство, брови
«Убедительно», – подумала я, но желания пить неизвестное снадобье не прибавилось.
Незнакомец шагнул ко мне, нисколько не опасаясь упасть с узкого горного уступа, на котором мы стояли. Невзирая на протесты, грубо взял меня за подбородок и бесцеремонно влил в рот часть темной жидкости, а потом проследил за тем, чтобы я все это проглотила. Пришлось подчиниться. Во-первых, против силы не пойдешь, во-вторых, вкус у напитка оказался очень даже приятным: какая-то хмельная помесь мяты и лимона с чем-то неизвестным. По горлу сразу же разлилась освежающая прохлада, усталость отступила, а вместе с ней притупились боль и жжение, которые напомнили о себе сразу, как только угроза миновала. Глотнув странное зелье, я как будто стала меньше весить. От необычной легкости захотелось танцевать, но слишком узкая каменная площадка остановила меня от этого сумасшедшего порыва. Голова слегка кружилась, как после хорошего вина, а щеки под слоем подсохшей грязи начало чуть заметно покалывать.
Златоглазый лекарь убрал флакон обратно в сумку и улыбнулся, видя отразившиеся на моем лице перемены, потом крепко взял меня за руку и повел за собой. Я даже и не думала сопротивляться. Кем бы ни был этот парень, с ним я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем одна или в обществе зубастых рептилий, не говоря уже о компании белых всадников. Мы шли по неровной тропе вдоль холодной скалы. Искореженные туфли давили ноги, но снять их я не решалась, прекрасно понимая, что окончательно изрежу ступни. Камни сыпались вниз практически от каждого моего движения, заставляя меня невольно вздрагивать. Спутник, напротив, двигался с кошачьей мягкостью и необычной для его комплекции бесшумностью. Иногда он останавливался, давая мне передохнуть. Это было очень благородно с его стороны и предусмотрительно, ибо мои легкие не привыкли к таким нагрузкам; я искренне побаивалась, что, пережив «кладбище невест» и «звездопад огненных шаров», помру от банальной одышки. А потом мы снова петляли между острых выступов, пробираясь наверх.
Каменистая равнина с высоты выглядела иначе. Кучи костей среди серо-коричневых камней и редкой растительности больше походили на бутафорию, некий извращенный замысел полоумного дизайнера. Композицию дополнял долетающий снизу запах, который за последние часы стал для меня привычным. Органы чувств адаптировались к ситуации и снова начали исправно работать, позволяя воспринимать все, что творилось вокруг. Я искренне удивлялась стойкости собственного организма. Еще вчера меня могло стошнить от одного только вида заплесневелой еды, а сейчас мне, честно говоря, были совершенно безразличны кладбищенские «благовония», не говоря уже о той пахучей дряни, разводы которой по-прежнему покрывали мое тело. Иногда шок – полезная штука…
Спутник настойчивее потянул меня за руку, когда я зазевалась, как ворона, изучая окрестности. Кое-где бродили новые ящеры, и мне с безопасного расстояния было жутко интересно разглядывать их силуэты. Парень же, идущий рядом, постоянно всматривался в небо, бросая задумчивые взгляды на черный лес. Напряжение в его пальцах не спадало ни на минуту, лицо приняло сосредоточенное выражение. Пару раз я пыталась завязать разговор, чтобы на языке жестов выведать хотя бы имя своего спасителя. Но он делал знак замолчать, и я подчинялась. Мне хотелось спокойствия и безопасности, поэтому я покорно шла за ним, не приставая больше с расспросами.
Наконец мы добрались до узкого прохода, за которым зияло черное нутро пещеры. Мой спутник решительно потащил меня туда, проигнорировав мою выразительную жестикуляцию и отчаянное мотание головой. В кромешной темноте этот абориген чувствовал себя как рыба в воде. Я же, подавляя дрожь в коленях, цеплялась трясущимися пальцами за его плащ и семенила следом, практически касаясь кончиком носа мужской спины. Пусть мне не пять лет, а почти девятнадцать, но темнота, да еще и в незнакомом мире, доказавшем свою враждебность, вызывала совершенно обоснованный дискомфорт. А парень шел себе вперед, будто знал наизусть каждый участок горного тоннеля. Или просто обладал способностью хорошо видеть в темноте? Спрашивать его об этом смысла не имело, ведь мы, как это ни печально, говорили на разных языках.
Их было тринадцать…
Тринадцать тюремщиков, именуемых в Тайлаари азорами, охраняли подступы к городу. Всего тринадцать наемников с разным магическим опытом и потенциалом. Целых тринадцать! Это слишком много для истребления полуживых человеческих женщин, чудом уцелевших в «веселых» игрищах маануков*. Особенно если учесть, что после знакомства с ящерами погибали несчастные жертвы почти всегда. За пятьсот лет сумели уцелеть около сотни девиц, и то только до встречи с белыми всадниками. Время шло, а глупые невесты из разных миров продолжали попадать в ловушку кота-призрака. Они прибывали в это дикое место и погибали, застилая своими разодранными в клочья телами некогда чистую равнину.
Ну да, в первые годы все это служило определенным развлечением блондинистых головорезов, давая им повод для пари и ставок. Но подобная игра давно устарела, перестав приносить удовольствие. А что осталось? Сто сорок какая-то попытка проредить популяцию активно плодящихся маануков? Тоже не ново! Да и тупые морды этих чешуйчатых тварей так наивно выражали покорность судьбе, которую для них определяли белолицые повелители, что истреблять их становилось скучно. Животные чуяли магию жизни, которой обладали азоры, и подсознательно тянулись к ней, подчинялись и стремились угодить своим потенциальным хозяевам.
В период подписания контракта с сильнейшими* перспектива хорошо оплачиваемой и непыльной работы большинству наемников казалась очень хорошей. Сейчас же все сводилось к коротанию похожих друг на друга дней, месяцев, лет… веков, а также к выполнению довольно простых обязательств да тихому озверению, с которым каждый из азоров справлялся по-своему. Однообразие длилось и длилось… до сегодняшнего дня. Вот только изменения, порожденные эйсардом* Кир-Кули, не обрадовали его подчиненных. Напротив, они разозлили и напугали их. Но кто отважится поспорить с предводителем? Тем более с таким, как этот! И пусть в мечтах многие видели его голову нанизанной на шест, в реальности бросить вызов Киру из рода Кули вряд ли кто-то осмелился бы. Достаточно было посмотреть в эти голубые глаза, полные жизни и цвета Силы*, чтобы вспомнить об инстинкте самосохранения, субординации и договоре с сильнейшими. Пункт о том, что именно Кир-Кули возглавляет миссию, был там четко прописан, как, впрочем, и статусы остальных наемников.
Сильнейшие прекрасно знали, КОГО они привлекают для «грязной» работы, и во избежание трений среди исполнителей не поленились обсудить все мелочи прежде, чем заключить сделку и щедро вознаградить авансом тех, кто на нее согласился. Год за годом новая оплата поступала в распоряжение азоров и ложилась мертвым грузом в пыльные тайники каждого. Здесь, в мире, застрявшем на зачаточной стадии развития, подобное богатство не имело никакого веса, разве что в охраняемом городе имелась возможность потратиться, да и то не сильно. А за короткие отпуска, позволявшие покинуть скучную планету и вернуться в лоно цивилизации, спустить весь заработок было сложно. Да и нужно ли? Оставалось копить средства на будущее, чем, собственно, и занимались десять белокожих мужчин и три женщины. Ведь жизненный срок для них, если не лишаться головы, составлял не одно тысячелетие, и не два, а гораздо больше. И так как их жизни в здешних условиях ничто не угрожало, подобные накопления были весьма актуальны. Еще каких-то лет пятьсот – и их сменит другая группа азоров. Вот только как не свихнуться за эти несчастные пять веков?