Зачарованный терем
Шрифт:
Мои Лебеди уже поели и сидели, потягивая из кружек целебный напиток из папайи, земляники и мёда.
— Девочки, я сейчас быстренько поем и пойдём к Граалю, — объявила сестрёнкам.
— Не быстренько, а с чувством, с толком, с расстановкой, тщательно пережёвывая пищу, — одёрнула меня Маша. — Мы ни куда не спешим.
Из кухонного окна передо мной на стол приплыли и опустились тарелки: с красной рыбой, запечённой в сметане с луком и пряными травами; с наваристой ухой из речной рыбы; с салатом из редиски, заправленным сметаной. Кружка с апельсиновым соком вместо вина; кружка с напитком, завёрнутые в салфетку ложка и нож с вилкой, в отдельной салфетке ломоть хлеба. Это мой любимый повар тешится. Вроде есть не хотела, а умяла всё. Верно говорят, что аппетит приходит во время еды.
2.
Вечером, после ужина, мы все собрались в танцевально-концертном зале, чтобы выслушать рассказ Игорька.
Игорёк бежал из города, когда остался без семьи. Отец пропал первым. Его вызвали во дворец Герда, и он не вернулся. Потом исчезла девятнадцатилетняя сестра, а следом старший брат. Мать не выдержала, слегла и вскоре ушла за Грань. Игорёк остался один. На ту пору ему было одиннадцать лет. Пришёл дед Любомир, двоюродный дядя Герда по отцу, и увёл к себе в лесную деревню. Игорёк стал жить с дедом, по сути, человеком чужим. Через четыре года дед ушёл за Грань, и он стал жить один.
Гвидон и Гордий живут в той же деревне с тёткой по матери.
Школы в деревне нет. В соседней есть пятилетка. У всех ребят только пять лет обучения.
Пока был жив дед Любомир, их не трогали. В деревню особая дружина Герда не заглядывала. Потом стали приходить и собирать с жителей «плату на имущество».
На прошлогоднюю «Спортокиаду» ребята тоже приходили пешком, посмотреть на Дев из Пророчества. Вели группу в двадцать человек видящие Дорогу Игорёк и двадцатилетний парень.
После возвращения домой, они не встречались. А когда нынче Игорь стал собирать группу, чтобы сходить на спортивный праздник, старших ребят не нашёл. Теперь он знает, почему. После распутья они шли в разные стороны по одному, два, три человека, и их вылавливали. Нынче выловили бы и их группу.
У деда Любомира есть потайное место, где стоит небольшой дом. Игорёк хотел увести ребят к себе в это место, а сам пойти искать Нюру. Место это охраняет лесная чудь Путаница. Игорёк с ней дружит, поэтому может разобрать любой запутанный след.
— Игорёк, а какая она — Путаница? — спросила Таня.
— Она как лиса, только меняет свой окрас, чтобы её не могли увидеть. У неё большие круглые зелёные глаза и уши большие. Пушистый хвост. Она носиком так потешно крутит! — стал объяснять особенности Путаницы Игорёк. — Путаница потому, что запутывает человека в лесу так, что он не может найти путь. Если она хочет человеку показаться, то становится рыжей, как лиса.
— А кто те Пантеры, которые ребят вылавливали? С ошейниками, — спросила Маша.
— Это Особая дружина Герда, — пояснил Борис.
— А чем живут лесные жители? — поинтересовалась я.
— У нас там большие липовые леса и поляны с душистыми травами. Жители пчёл держат. Колоды делают для пчёл и три — четыре раза мёд берут. Почти весь мёд отправляют в столицу. Ещё немного на ярмарку вывозят, чтобы деньги были платить за имущество. А себе мало что остаётся, — объяснил Гвидон.
— Игорёк, а ты от кого узнал о Нюре? — спросил Елисей.
— Когда дед Любомир ещё был живой, к нему приходил слепой дед, весь белый, с гуслями. Он и спел нам про Нюру.
По залу прошёл лёгкиё шумок.
— А ты спеть можешь? — спросила Лада.
— Могу. Только гусли надо, — согласился Игорёк.
Лада встала, подошла к Игорьку.
— Проходи, садись вот тут на ступеньки, сейчас дам гусли.
Прошла за кулисы и вынесла гусли.
Игорёк взял в руки инструмент, присел на верхнюю ступень эстрады, пристроил умело на коленях, тронул струны, прислушался к звучанию. Согласился с услышанными звуками, прикрыл глаза и запел ещё не совсем устойчивым низким тенором.
Как во Княжестве то Белоярском Да Лес Великий широко раскинулся. А у края того Леса Великого Стоит Терем каменный, Зачарованный. А и ходу нет ко тому то Терему Да не пешему, да не конному. А и живут во том Тереме Зачарованном Да двенадцать Дев диковинных. Да и у тех то Дев крылья белые. Да и белее летучего облака, Да и белее снега сыпучего. А и глаза у Дев-то тех Ладоньи, Да и во лбу у каждой звезда горит. А и служат Девам тем десять Ладонов, Десять Ладонов могучих, друзей преданных. А и старшей-то у Дев тех Дева Нюра Златовласая. А и Сила Девы той немеряна, Мудрость Девы той неоспоримая. Да и служит Дева та А и самому Триединому. Он для Девы той родный батюшко. Сама Леля ей сестрица старшая. А и приходят к Деве той, Да и ко Нюре Златовласой Со Нуждою своей неизбывною. Обогреет, обласкает она каждого Неизбывную Нужду развеет по ветру. Да и пойдёт человек из Терема, Да из терема Зачарованного С сердцем праведным, с душою чистою. А и станет Девам тем другом преданным, Да и защитником смелым, отчаянным.Умолк певец, отзвучали струны гуслей, а мы все сидели, боясь разрушить очарование былинного звучания. Игорёк встал, положил гусли на сцену, и только тогда по залу прошелестел вздох, и на парня обрушился шквал аплодисментов.
— Ну, Дед, ну, Вековун, устроил нам славу на всю Роксолань! — воскликнула я, когда стихли аплодисменты. — И где это видел он Дев со звёздами во лбу, да Нюру Златовласую?
— Ань, это же аллегория, приукрашение, преувеличение для красоты слога, — заступилась за Деда Таня.
— Ни чего не преувеличение, — возразила Лана. — На свадьбе у кого звезда во лбу сияла? А когда Анна луч пускает, вы лицо её видели? У неё же на середине лба сияет солнышко размером с маленькую монетку — «звёздочку». И у остальных тоже. А сегодня во время работы с Зеркалом, у неё волосы на солнце золотом отливали. Так что из песни слов не выкинешь. Да и не надо. Всё в ней, правда. А то, что сказано, будто Триединый ей «родный батюшко», а Леля «сестрица старшая», так это для полновесности.
Речь Ланы сопроводили дружными аплодисментами.
Да-а-а… попала я в местный фольклор. Уже песни слагают. Старается Дед-Вековун, известность мне создаёт, словно без него не обойдутся.
— Игорёк, — обратилась я к пареньку, — так зачем тебе нужна была Нюра?
— Как зачем? Я же сказал, чтобы ты мне силу дала и смелость, — удивляясь беспамятности Нюры, проговорил Игорёк.
— Но ты и так очень смелый. Вон как за друга заступился! На такого здоровенного мужика кинулся! — с восхищением сказала будущая его тётушка Таня.