Зачарованный терем
Шрифт:
В кабинете Герд сел во главе стола, предложив нам кресла напротив. Трое сыновей встали у двери, а Звездомир, взяв стул, устроился с торца стола по правую руку отца.
— Как я понял, — начал говорить Герд, — вы пришли договариваться со мной о мире?
— Мы с тобой не воевали. Но, по-моему, ты опять начинаешь разговор не с того, — заявила я.
— Разрешите мне исправить ошибку, — предложил Борис.
Старший брат криво усмехнулся.
— Правитель, представляю моих спутников. Анна Белояр, Дева Пророчества, старшая из Дев, Дева Лебедь. Елисей Трогорд-Волес-Белояр,
Звездомир зло посмотрел на Бориса.
— Как ты посмел отречься от родового имени?! — возмутился Герд.
— Но ты сам выбросил меня за пределы Дарвении и отрёкся. Я видел текст отречения.
— Герд, ты сам отвратил от себя сына, и хочешь, чтобы он продолжал носить имя рода, который его презирает, — сказала Таня.
— Ты выбросил меня, — продолжил Борис, — а меня подобрали, выходили, помогли обрести уверенность в себе и силу. Я живу среди сильных людей, равный среди равных.
— Но ты взял имя не того рода, рода, заражённого «нечистью».
— И много таких родов? — спросила я.
— Шесть родов оказались заражены. Пять родов прервали своё существование, чтобы не плодить «нечисть».
— И среди них Братислав и Любава Белояр? — спросила Таня.
— Да. И только один род сохранил себя — Златогорские.
— Но в маме не было заразы! — возмутился Борис.
— Да в ней не было. Зараза была в её братце, который нашёл себе такую же из Белояров. Из оставшихся родов ни кто не стал бороться за чистоту рода. Только я.
— И ты уверен, что в тебе нет ни единой капли крови чуди или полубожки? — спросила я.
— Да! Я их чувствую!
— Странно. А я нет. И Борис их не чувствует, и Елисей. Да и все члены моей семьи не чувствуют «заражённых». А вот «заражённые» друг друга чувствуют.
— Что ты этим хочешь сказать?! — возмущённо воскликнул Звездомир.
— Ни чего не хочу. Я говорю, что прежде, чем себя возвышать, кичась чистотой крови, стоит разобраться, действительно ли она чиста. Я не знаю, Герд, ничего о твоих других сыновьях. Но уж коли ты сам заговорил о чистоте крови, то она самая чистая у твоего младшего сына, от которого ты отрёкся. Как ты видел, у него три оборота, и он Единорог. А «заражённые» имеют один оборот или не имеют его вовсе. Ты же сам увеличил их численность, лишая свой народ оборотов. Старшего сына ты не только не воспитал согласно Укладу, но и не дал нужного образования. Ты многое знаешь о прошлом Роксолани. Значит, знаешь и о месте Единорогов среди оборотных, об их значимости для сохранения магии в мире. Опустился же ты на одно колено перед ним. Почему же старший сын этого не знает?
— Единорогов не было уже несколько тысячелетий, о них уже забыли. Даже эльфы лишились Единорогов, — стал оправдываться Герд.
— Герд, но ты же умный человек! — вмешался в наш диалог Елисей. — Учить-то детей надо. Ты наметил старшего сына в преемники. И как он будет управлять страной? Не зная Уклада, не имея образования.
— Ни как не будет, — сказала я. — Мы не будем смотреть, как гибнет народ Дарвении, как гибнет страна. Не позволим.
— Это кто же — «мы»? — прохрипел Звездомир.
— Мы — это Лебеди и Единороги. А поможет нам Триединый, коего вы тоже не хотите признавать.
— Уж не младшенький ли наш будет править? — с ехидцей спросил Звездомир.
— Он самый, — подтвердила я. — Уж его-то кровь, наверняка чистая. А ваш батюшка, как борец за чистоту рода, передаст ему бразды правления и уйдёт в сторонку. Он и так слишком много принёс вреда и бед. Я думаю, что мы это решим миром.
Герд сидел, опустив голову и крепко задумавшись.
— Я — против! — возмутился Звездомир. — Это моё место по праву рождения!
— При живом-то отце место занимаешь? По Укладу отец сам назначает наследника. Им может быть любой из сыновей, способный управлять, получивший образование по специализации «управление», владеющий магией на уровне Кудесника. У тебя всё это есть? Ты не способен управлять — характером не вышел, — вынесла я свой приговор старшему сыну Герда.
— Сколько вас, Лебедей? — спросил Герд.
— Одиннадцать. Двенадцатая, самая младшая в конце зимы крылья раскроет. А что?
— До падения Месяца было двенадцать родов и двенадцать Дев Лебедей — покровительниц этих родов. Для равновесия в природе Дев Лебедей должно быть по количеству месяцев.
— Но сейчас четырнадцать месяцев в году. Значит должно быть четырнадцать Лебедей? — спросила Таня.
— Вот это уж не знаю. Узнавайте у Хранителей. Хранители утверждали новый календарь, может они не взяли во внимание Дев Лебедей.
— Герд, — обратилась я к Правителю, — сынки-то у тебя мужики взрослые, а не оборачиваются. Что не так? Ведь не «пустые».
— Всё у них в порядке. Не хотят, вот и не оборачиваются.
— Да нет у нас оборота, — раздалось у нас за спиной.
Герд нахмурился, покраснел.
— Что ж ты, отец, сыновей проглядел? А ведь им можно было помочь. За полгода до двадцатилетия на Чудо Озеро сходили бы, да даже на двадцать первом году, и всё было бы в порядке. Или ты их тоже до совершеннолетия женил?
— Ты уж, Анна, из меня врага своим детям не делай. Они ещё не женаты.
— «Анна, посмотри на них внимательней», — послал мне мысль Елисей.
Я развернулась лицом к братьям.
— Ну-ка, ребята, покажитесь. Мне спины ваши нужно видеть.
Братья повернулись ко мне спиной.
— Да-а-а. Сильного врага ты себе нажил, Герд. У сынков-то блоки на оборот установлены, да не простые, многослойные. Я нечто похожее уже видела. Один мастер накладывал.
— У кого ты видела?
— У девушки одной. Родом из ваших мест.
Я заметила, как Звездомир заюлил глазками и опустил голову.
Борис тоже это заметил. Встал, подошёл к старшему брату, схватил за грудки и, вздёрнув вверх, поставил на ноги. Отец с удивлением и непониманием смотрел на действия младшего сына. Борис, тряхнув хорошенько Звездомира, врезал ему кулаком в скулу и швырнул на пол. Братья недоумевая, смотрели на происходящее.