Зачеловек
Шрифт:
Он криво улыбнулся:
— Спасибо.
— Да не за что.
— В самом деле, — сказал он серьезно, — спасибо.
Тигги округлила глаза, сказала Мраку жарким шепотом на ухо:
— Смотри, у них с твоим другом даже разговор… И еще не подрались!
— А что, — спросил Мрак, — она кусачая?
— Да ты что? Если бы только кусачая! По-моему, она только и делает, что бодается, царапается, лягается, вообще может мокрого места не оставить! К ней один тут второй год клинья бьет, красавец мужчина, крупный ученый, виднейший космогинеколог…
— Мрак
— Космо… как?
— Космогинеколог! Мрак спросил ошалело:
— Он что, в космическом госпитале работает? Роды принимает у всяких звездных чудовищ?
Она хихикнула, игриво стрельнула глазками.
— Я точно так же подумала. Оказалось, самая главная ветвь астрономии, представляешь?
— И чем занимается эта ветвь? Надо же — космогинеколог!
— Рождением нашей Вселенной, чем же еще? Нет, говорит, более важной проблемы, чем понять, откуда и как все взялось. Если это поймем, то все остальное станет как на ладони. Не знаю, может быть, и правда, но мне гораздо важнее заниматься человеком, чем всей Вселенной.
Мрак поддакнул:
— Ты права, человек важнее. Разрешаю начать с меня. Тигги спросила наивно:
— А что такое нанотехнология? Виктория когда-то пыталась мне объяснить, но…
Виктория фыркнула. Мрак, улыбаясь, объяснил серьезно:
— Ты знаешь, что такое метр?.. А дециметр?.. А сантиметр?.. Миллиметр?.. Так вот, нанометр — это миллиардная часть метра. Примерно четыре атома в длину. Вот и все.
Тигги просияла.
— Так просто?.. Ну почему мне никто так не объяснил? Все только важно надували щеки, говорили непонятные слова… Какой ты, Мрак, умный!
Мрак гордо выпятил грудь.
— Умный? Да, я сам так иногда думаю.
Виктория не сняла очки даже за столом, ведь смотреть вот так просто, как делали дикари, без специальных очков, такая же грубость и дикость, как, к примеру, схватить зайца, загрызть и пожирать, используя только руки и зубы. Точно так же, как зайца сперва нужно разделать специальными инструментами, затем приготовить по сложным рецептам, а потом есть изысканное мясо на красивом блюде, используя нож и вилку, приправляя перчиком, аджикой, чесноком и прочими специями, так же некрасиво и неэстетично смотреть на пейзажи, людей, здания, машины без специальных очков, обрабатывающих информацию и подающих ее «на блюде», готовую к употреблению, то есть восприятию.
Олег перехватил ее испытующий взгляд, ответил примиряющей улыбкой. Виктория уже начала свое превращение в зачеловека: вмонтированный прямо в ухо микрофон, а крохотный ларингофон закреплен на голосовых связках, что позволяет вести переговоры беззвучно, сложная программа правильно расшифровывает колебания и переводит в слова. Правда, сам ларингофон великоват и дорог, и научиться им пользоваться непросто, потому в быт еще не вошел, но первые энтузиасты уже юзают вовсю…
Мрак придержал Тигги, сказал: «Я сам», вышел на кухню и тут же вернулся с четырьмя чашками с абсолютно черным напитком. По комнате растекся бодрящий запах кофе. Тигги сияла и
— Прекрасно! Хоть что-то мужчины умеют. Научите нашу милую Тигги. А то пьет всякую дрянь, думая, что так цвет лица будет лучше. Хуже того, и друзей таким же пойлом пичкает.
— Кофе вреден, — сказала Тигги обиженно. — От него лицо желтеет. Ой, нет, это от морковки желтеет, а от кофе — коричневеет.
— Ну да, — согласилась Виктория. — А от салата — зеленеет.
Олег улыбнулся, а Виктория с отвращением взглянула в сторону телепанели, пробормотала:
— Черт знает, что такое… Почему ты всегда включаешь эту муть?
Мрак оглянулся, Олег по отблеску на противоположной дверце шкафа составил картинку, довольно отвратительную, и бодрую надпись над нею: «Выведу из запоев! Качественно, дорого», хмыкнул, посмотрел на Викторию. Вид ее был грозен.
— Не любите? — спросил он с сочувствием. И подумал, что Тигги права, ее подруга слишком ригористична. — Хотя, вы правы, это трудно любить.
— Любить? — проговорила она с холодным гневом. — Знаете ли, можете считать меня кем угодно, но я бы прямо сейчас отправляла этих людей в газовые камеры! И не надо смотреть на меня с таким ужасом!
Он чуть раздвинул губы в усмешке.
— Не надо ощетиниваться. Я такое же чудовище. Просто вы слишком опережаете других, вот на вас и смотрят так. Но через несколько лет ваши оппоненты будут повторять ваши слова, как свои.
Она переспросила с недоверием:
— Да? Хорошо бы. А что буду говорить я? Каков ваш прогноз?
Он подумал, ответил осторожно:
— Дело даже не в прогнозе… Одна мысль пришла. Пойдемте на балкон, там лучше думается.
Виктория оглянулась на хохочущих Мрака и Тигги, поморщилась.
— Вы правы, здесь шумно.
С утра мелкие тучки часто закрывали солнце, и город то погружался в полумрак, то блистал входящими в моду зеркальными стенами. По снова и снова расширяемым улицам безостановочно струятся потоки автомобилей, компьютерная навигация заранее предугадывает возможные пробки и направляет часть машин по боковым улицам, по четвертому, пятому или шестому кольцу, автомобили поспешно устремляются в туннели или хайвеи, город окутан густой информационной сетью, чувствуется присутствие огромных энергий.
Олег держал в руке чашку с кофе, она снова полна, Виктория озадаченно подумала, что какой-то сбой в ее восприятии: кофе выпили все, она видела, но этот человек с суровым и невеселым лицом снова подносит чашку ко рту, делает большой глоток. Взгляд зеленых глаз устремлен поверх крыш ближайших домов.
— Здорово, — сказал он со странной интонацией. — А ведь совсем недавно здесь носились, потрясая копьями, одетые в шкуры люди… Вон там к берегу лепились крохотные избушки, а здесь шумел дремучий, не проходимый ни для конного, ни для пешего лес. А потом выросли дома побольше, появились повозки, коляски, кареты, и вот уже не успели глазом мигнуть, как автомобили на газовом топливе!