Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен
Шрифт:
Кстати, был бы очень рад ошибиться с возрастом. Был бы почти счастлив. Во всяком случае, я с удовольствием приглашаю к разговору всех молодых, да ранних. Склонных к самостоятельному мышлению и принятию самостоятельных решений, реально меняющих жизнь. Социальному напряжению все возрасты покорны.
Капитализм в фазе Индустрия 4.0 и Индустрия 5.0 породил противоречия, с которыми, по всей видимости, не может справиться. Это не повод для злорадства, конечно, это констатация факта. Сам факт того, что существуют чудовищно богатые люди, которые не являются нравственной элитой человечества, от которых за версту веет не умом и благородством, а самодовольством и нарциссизмом, которые нагло и цинично намерены использовать свое богатство в узко корыстных целях, глубоко наплевав на общество и на людей, – сам этот факт для умных и думающих людей становится серьезной личной проблемой. Миллиардеры и триллионеры (или как их – триллионщики? триллиардеры?) как каста и элита становятся социальным тормозом. Социальным злом. Олицетворением зла (несправедливости). Источником бед. Объектом ненависти, увы.
Деньги и сила сами по себе становятся злом, если не превращаются в средство для борьбы со злом.
Но меня не крах капитализма волнует и не пафос борьбы с социальным злом; я писал свою книгу не ради победы над капитализмом. Маркс и Ленин не мои герои (хотя врагами я их ни в коей мере не считаю). Моя книга не про войну.
Меня интересуют возможности человека (внутренние и социальные резервы), которые в сочетании с возможностями цифры могут привести к прорыву в жизни людей. Меня не социальный протест как таковой интересует, не смена правительств, не степень демократичности властей, я не собираюсь щекотать нервы бедным или обделенным вечно романтическим образом баррикад; все это из репертуара популизма, и выгодно это, в конечном счете, сильным мира сего. Я не буду играть в их игру. Романтика революции проистекает от беспомощности и неумения мыслить.
Революции – это способ смены элит, способ замены «старой» элиты на «новую». Или еще проще: смена вывески.
Революции – это идеальный способ ничего не менять в социальном устройстве мира. Революции воплощают в себе социальный парадокс: это инструменты перемен во имя стабильности мироустройства. Сильным мира сего, не желающим ничего менять, выгодно быть спонсором революций и «перезагрузок». Сильные предпочитают инвестировать в силовой контроль.
Меня интересуют информационные возможности человека: правильно осознанные и оцененные, они неизбежно приведут к глубоким, грандиозным социальным изменениям. Высокие духовные технологии – от индивида к личности – могут стать тем звеном в цепи, которое окажется ключевым для смены социальных приоритетов.
Следующий вопрос, ответ на который входит в ответ на вопрос зачем написана книга, для меня звучит так: каковы мотивации автора этой книги.
Скажи мне, каковы мотивы автора, и я скажу, зачем написана книга.
Мои мотивы можно представить в виде «матрешки мотивов». Среди них есть главные, вбирающие в себя более мелкие.
Один из главных мотивов таков. Поскольку я уверен, что без гуманитарных наук у человечества нет будущего, а у гуманитарных наук незавидное настоящее, мне бы хотелось представить гуманитарные знания в научном формате и поставить их на службу будущему. С целью улучшить жизнь человека. И людей.
Какова рыба – такова и сеть. Мы пока толком не можем объяснить, что такое «рыба» (гуманитарные знания) и что такое «сеть» (научный формат гуманитарных знаний). Мне бы хотелось достаточно внятно описать и «рыбу», и «сеть».
Как я себе это представляю?
Во избежание недоразумений сразу же отметем подозрения в ангажированности автора «чистой наукой»: меня волнует не собственная правота или уязвимость позиций философов, отважившихся предложить социальные модели будущего для человечества, сделавших попытку заглянуть за горизонт. Иными словами, чистые и бескорыстные поиски истины, волшебного философского камня, бескорыстная огранка идей, сверкающих своим великолепием, словно груды изумруда, – это не мой предмет. «Чистая наука» как «чистый процесс познания», не связанный с реальностью и практикой, – это не мое.
«Чистое наставничество», тяготеющее к жанру философской афористики, – это также не то, к чему я стремлюсь. Делиться идеальными советами, то есть вести разговор с вечностью с позиции мудрости, нисколько не заботясь о том, нужна ли кому-нибудь твоя мудрость, – это не про мою книгу. Я профессор, но в данном случае я не собираюсь кого-то учить, поучать, набиваться в наставники. Более того, само соотношение позиций «Я, умудренный жизнью и наукой деятель, говорю с вами, не вкусившими еще от древа познания как следует» представляется мне если не безнадежно архаичным, то определенно устаревшим и оттого забавным.
Жанр поучений и проповедей перестал быть актуальным, если угодно. Почему?
Потому что проповеди и поучения идеальны, они плохо контактируют с реальностью, с реальными проблемами реальных людей.
Я не гуру. Мне интересно вовсе не это. Изречь истину, оформленную и отточенную до степени внятного принципа, – это прекрасно. Но это не меняет жизнь. Озвучить истину и озвучить истину, которая меняет жизнь, – это разные вещи.
«Истина» и «истина, способная изменить жизнь», – это разные истины.
«Истина вообще» и «истина, которую можно сформулировать, донести, воспринять и принять как руководство к действию», – это разные специализации гуманитарных знаний.
Если честно, быть гуру еще и непедагогично. Такой тип учительства заставляет видеть в учениках людей, призванных быть похожими на учителя, на человека из прошлого, на проповедника. На искателя «истины вообще». Лепить по своему образу и подобию – значит, не очень интересоваться будущим; возможно, вообще не иметь образа будущего. Истина есть, а образа будущего нет: в наше время этого уже недостаточно.
Истины сами по себе перестали работать. Их необходимо стыковать с реальной жизнью.
Я не собираюсь вербовать сторонников, обличая при этом оппонентов. Идеологические (идейные) баттлы и стенка на стенку без малейшей перспективы на победу – это также из арсенала войны, из арсенала прошлого, из арсенала бессознательного. Культ войны как перманентного и бесконечного процесса – это не мой поворот темы.
Короче говоря, я не собираюсь делиться своей, добытой в трудах праведных истиной или, хуже того, сражаться за истину, – хотя бы из тех простых соображений, что я не знаю, что есть «истина как таковая». И что немаловажно, я не верю тем, кто утверждает, будто они являются счастливыми обладателями «универсальной истины», которая покоится у них в потаенном кармане, ожидая часа Х, чтобы явиться миру во всем блеске и, опять же, сразить всех наповал.
Зачем ошарашивать истиной, кстати? Разве истина – инструмент введения в шок, в ступор? Сомневаюсь. Кроме денег или большой дыры (то есть полного отсутствия денег), в потаенных карманах, как правило, ничего больше нет. Большие деньги, равно как и большие дыры в карманах, ведут к революции. Революционерам я не верю.
Меня волнует другое.
Моя главная мотивация состоит в том, чтобы средствами гуманитарной науки помочь людям сформировать облик своего будущего и добиться того, чтобы будущее обрело черты проекта.