Зачем скрывать любовь
Шрифт:
Лука напомнил себе, заставив встряхнуться, что не имеет права на такие чувства, ведь стоящая перед ним женщина не просто не свободна. Все гораздо хуже.
– И я рад, дорогая мачеха, – сказал он неожиданно низким голосом. Полыхавший внутри огонь сдавливал грудную клетку и мешал не только говорить, но и дышать. Кэтрин отшатнулась. Теперь он никогда не узнает, стали ли причиной его агрессивное выражение лица или поразившие ее чувства, которые она, как и он, пыталась скрыть. – Добро пожаловать в семью.
И вот годы спустя он вновь стоит у дверей той же библиотеки и разглядывает
На бледном лице нет следов макияжа, кажется, с него сошли и все природные краски, волосы убраны назад, заплаканные глаза окутала густая бахрома слипшихся ресниц. Можно подумать, она действительно оплакивает покойного мужа, которого использовала для достижения своих грязных целей. Определенно она заранее все продумала и составила план, как проникнуть в офис Луки против его воли.
Ярость цепкими когтями вонзилась в душу. Изнутри его охватывало то, что было намного сильнее ее, нечто темное и мрачное, что он предпочитал держать очень глубоко, – знакомое чувство ненависти к самому себе.
– Хватит вам, Кэтрин, – произнес он, и звуки разлетелись в этом большом, заполненном книгами помещении. – Старик испустил дух, журналисты разошлись по домам. Для кого весь этот спектакль?
Глава 2
Лука Кастелли был для Кэтрин воплощением грубости и беспощадности, которые она слышала в каждом произносимом в ее адрес слове на английском языке с мягким итальянским акцентом. И каждый раз она вздрагивала, будто ее ударяло током.
Когда он вошел в комнату, она едва не подпрыгнула от неожиданности, и это не укрылось от его напряженного взгляда. «Очень хорошо», – подумала Кэтрин. Теперь ясно, какова по силе его ненависть. Впрочем, она и не надеялась, что сможет расположить к себе этого человека. Все, что она делает, вызывало и будет вызывать его раздражение. Тем не менее от всей души желала, чтобы он не испытывал к ней ненависти, по крайней мере сейчас, когда для нее начинается новая жизнь.
Кэтрин решила: то, что она имеет, все же лучше, чем ничего. Совсем неплохо для старта. Мама всегда воспитывала ее так, чтобы она оставалась храброй в любой ситуации, хотя на поверку дочь выросла трусихой. Роуз Мёрчент никогда не позволяла трудностям встать между ней и важным делом и при каждом удобном случае напоминала Кэтрин о необходимости так поступать. Сама Роуз не могла пробиться в мир ее мечты, имея на руках ребенка, которого поднимала одна, но ведь дочь просто обязана была это сделать ради всех принесенных матерью жертв.
Чтобы заглушить чувство вины, которое испытывала из-за необходимости заключить брак с Джанни, ставший актом расплаты за все принесенные матерью жертвы, Кэтрин позволила себе немного подумать о том, что могла бы сделать для себя.
Она неловко повернулась – в его присутствии она все делала неловко, – а он, будто нарочно, обращал внимание на каждую мелочь, на ее смущение и использовал против нее. Она осмелилась поднять глаза на Луку.
Сегодня утром Кэтрин долго размышляла над тем, что надеть, поскольку не хотела выглядеть дорогой шлюхой, одновременно боясь предстать перед обществом
Кэтрин старалась отсрочить неизбежное. Она всегда мечтала получить шанс иметь интересную работу, в отделе маркетинга например, там, где можно заниматься творческими идеями, а не сидеть над цифрами, которые лишь усиливали в душе чувство безнадежности. Все два года брака она жила мыслью о работе в семейной компании, надеждой быть ближе к Луке, казавшемуся ей гением в своем деле. Во всем же остальном он производил ужасное впечатление, впрочем, Кэтрин убедила себя, что это общая черта многих успешных мужчин.
– Здравствуйте, Лука, – произнесла она и порадовалась тому, как уверенно звучит ее голос. Спокойно и чуть холодно, несмотря на бушующие внутри эмоции.
В основном они были связаны с тем, что в комнате сейчас находился Лука Кастелли, а смотреть на него было так же тяжело, как на солнце. Так было с самого первого дня ее появления в доме.
Как обычно, у нее стала немного кружиться голова. Лука сделал несколько шагов. У Кэтрин создалось впечатление, что к ней приближается черная тень, а не мужчина привлекательной внешности с правильными чертами лица и красивой фигурой.
Даже в день похорон отца, одетый в строгий темный костюм, он демонстрировал безупречный вкус и привлекательность мужественной внешности. Он, как всегда, был расслаблен, ироничен и чуть насмешлив, каким умеет и может позволить себе быть только потомок известного рода, богатый и породистый, среди себе равных. Где бы он ни был, чем бы ни занимался, у него всегда был такой вид, будто он отдыхает на яхте в окружении красавиц и с бокалом охлажденного шампанского в руках. Казалось, он в следующую минуту рассмеется, карие глаза вспыхнут, а с губ слетит веселый и заразительный смех.
Но когда он смотрел на нее, выражение его лица было совсем другим.
Впрочем, даже хмурым его лицо выглядело не менее привлекательным. Оно влияло лишь на Кэтрин, вызывало внутреннюю дрожь такой силы, что лишало возможности управлять своим телом.
Она мечтала исчезнуть, сбежать, и, возможно, даже решилась бы так поступить, если бы не боялась сделать еще хуже. Если Кэтрин и усвоила что-то за прошедшие два года, это то, что от Луки Кастелли невозможно скрыться, его невозможно переиграть, его придется терпеть.
– Приветствую, дорогая мачеха, – сказал он. Исходящая от него неприязнь окутала ее, словно черная паутина, неприятное, похожее на стыд чувство проникло в каждую клеточку тела и сдавило горло так сильно, что стало трудно дышать. Внешне Лука был таким же лениво-расслабленным, как всегда, будто и не пытался воздействовать на нее, но в карих глазах плескалось нечто пугающее, то, что она ощущала даже на таком расстоянии. – Или нам называть вас по-другому? Вдова Кастелли. Полагаю, надо будет напечатать это на вашей визитке.