Зачем ты причиняешь мне боль?
Шрифт:
Глава 26
Когда она впервые почувствовала себя плохо? Да, наверное, на рынке, куда пошла со своей подружкой Олькой, которой срочно понадобилась черная рокерская майка. Этими майками была забита вся палатка и от черного цвета, от разной агрессивной символики, Ирке вдруг разом стало нечем дышать, голова закружилась, она побледнела и покачнулась.
- Оль, я тебя там подожду, - кивнула она на скамейку, до которой еле-еле доползла, передвигая вмиг ставшими тяжелыми ноги. Она набрала номер Матвея, зная, что он на учебе. Но жуткий страх вдруг стал заползать
- Малыш? Что-то случилось?
- Матвей, просто поговори со мной, - попросила она, цепляясь за его голос, как за единственный островок света в сгущавшейся темноте.
- Где ты? Не отключайся! – быстро сориентировался Матвей, подавляя в себе панику. – Просто слушай меня, малыш. Ты где?
- Я на рынке, на лавочке, просто жарко и у меня кружится голова, - пожаловалась девушка, чувствуя новый прилив паники.
- Малыш, я еду, ты просто дыши, дыши глубоко, закрой глаза, расслабься, не пройдет минуты, и я у тебя. – Ирка вслушивалась в родной голос, сидя с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться на дыхании, чтобы унять бешеное сердцебиение. Прохладная рука легла ей на лоб, возвращая к жизни.
- Малыш, что ж ты так пугаешь, - проворчал Матвей, усаживаясь рядом и протягивая ей холодную бутылку воды. – Что случилось?
Ирка сделала огромный глоток, налила чуть ледяной воды в руки и умылась, пытаясь понять, что сейчас было, руки тряслись, как у старушки, ноги не держали.
- Я не знаю, - тихо сказала она, - просто захотелось вдруг упасть в обморок, - она нашла в себе силы слабо улыбнуться.
- Понятно, - обнял ее муж, - в обморок захотелось упасть – это классное желание. А поехали-ка в больницу, к твоему любимому доктору, вы меня с ним всего обсудили, а вот до тебя его пухлые ручки почему-то не доходили.
- Нет, нет, нет, - испугалась Ирка, - а вдруг он найдет у меня рак, лучше умирать, не зная от чего.
- Чего? – Ирка втянула голову в плечи, жалобно глядя на Матвея, - что за хрень? А ну, быстро в больницу, -тут Матвей забеспокоился не на шутку. – Раньше с тобой такое бывало?
Ирка мотнула головой, она встала, и голова закружилась с новой силой, только и успела охнуть: «Матвей», и провалилась в темную черноту.
Очнулась она от резкого запаха, ударившего ей в нос.
- Хватит валяться, барышня, - услышала она знакомый голос Валентина Владимировича, - от этого еще никто не умирал.
Она приоткрыла глаза, жмурясь от яркого солнца и встретилась с абсолютно счастливым лицом Матвея.
-Ну, я вас оставлю на минуточку, - пробормотал доктор, тихо прикрывая за собой дверь.
- Малыш, - Матвей встал на колени перед ее кроватью, заглядывая ей в лицо, поглаживая рукой ее живот, - малыш, у нас будет ребенок и я слышал, как стучит его сердечко!
Лицо у Матвея светилось, рука, гладившая живот на миг замерла, как будто силясь снова услышать, как бьется сердце маленькой жизни, а Ирка осмысливала его слова.
- Значит ты бросишь свои бои, - вырвалось у Ирки, вот почему она всегда портит такие прекрасные моменты.
- Ради вас сделаю все, что угодно, лишь бы ты была спокойна.
- Хочу домой, - улыбнулась она, глядя в светившиеся глаза мужа, - домой и спать.
К концу беременности Ирка поняла, что рожать не хочет от слова абсолютно. Все эти девять месяцев Матвей носил ее на руках, выполняя малейшее желание, не обращая внимание на капризы, причуды и стенания. Ирке даже иногда хотелось вывести его из себя специально, но парень не вёлся на провокации, стараясь держать себя в руках, объясняя ей, что беременные все такие, чуток ненормальные.
- Да, Ириш, - вздыхала мама, наблюдая за их отношениями, к родам она специально приехала к ним, чтобы потом помочь Ирке управляться с малышом, хотя Матвей уверял, что он справится сам, не хуже любой бабушки. Вот так и твой отец, все бегал вокруг меня, бегал, а как только родился Серж, сразу же переключился на него, утверждая, что я аппарат для кормления его драгоценного сына. Вначале даже чуть-чуть обидно было, а потом как поняла, что у девчонок мужья другие, смирилась. Лучше уж аппарат для кормления и возможность высыпаться по ночам, чем постоянные отговорки. типа, я работаю, я устал, забери его, что ж он так орет, а он еще и какать умеет?
Дочь с матерью расхохотались! Представить брутального Матвея, ухаживающего за малышом, Ирка не могла, но очень хотела, чтобы все было как у мамы.
А ночью пришли схватки. «Ложные», - подумала Ирка, переворачиваясь на другой бок, она читала, что организм начинает готовится к схваткам за две недели до родов, тренируясь слегка. «Ничего ж себе слегка!
– поморщилась Ирка, - это как же тогда будет по-настоящему?» Утро она встретила у окна, мечтая, чтобы все уже закончилось.
- Ириш, ты чего? – заспанный Матвей, обнял ее, поглаживая по животу. – Ух! Ничего себе! Ириш, что это? – он снова погладил по животу, почувствовав растущее напряжение. – Ир, ты что рожаешь?
- Матвей, это просто ложные схватки, - уже еле сдерживая стон, пояснила она.
- Какие нахрен ложные схватки?
– еле сдерживаясь, чтобы не заорать и быстро натягивая на себя футболку со штанами, проговорил он, - а ну быстро в машину, на заднее сиденье, - он подхватил Ирку, сумку, которую они приготовили задолго до родов, так на всякий случай и потащил Ирку к машине.
- Давно у тебя?
- Часов с двенадцати, - простонала Ирка, уже не сдерживаясь.
- Семь часов, - констатировал Матвей, - что ж ты молчала, Ирка?
Он быстро набрал телефон доктора:
- Валя, мы рожаем уже семь часов, что делать? Что? Женщины рожают сутки? – он кинул быстрый взгляд на еле сдерживающую себя Ирку, - да едем мы уже, едем!
Они вырвались на проспект и тут ж встали, затертые в пробке множеством машин, спешащих на работу. И сколько бы Матвей не давил на гудок, сколько бы не оглядывался по сторонам, пытаясь развернуть машину и выехать на любой другой свободный участок дороги, теснота становилась только сильнее. Вот это был самый страшный экстрим в его жизни.