Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек

Хейер Джорджетт

– Я очень надеюсь, что вреда не будет, – сказал мистер Эмберли и распрощался с сержантом.

Он сел в машину и через рыночную площадь поехал домой. Но ему было не суждено сразу попасть в Грейторн. На тротуаре стояла Ширли Браун и махала ему рукой. Он тут же свернул к тротуару. Голосом, дрожащим от негодования, она сказала, что хочет поговорить с ним. Не скрывая насмешки, он ответил, что это для него приятный сюрприз.

Она не обратила внимания на его ответ. Глаза ее были полны гнева, и она даже немного заикалась. Как он посмел приставить переодетого полицейского следить за ее братом!

Бесполезно отрицать это! Эмберли только смеялся. Она обвинила его в двурушничестве, потому что он просил ее доверять ему, а сам все это время шпионил за Марком. Затем неожиданно она обрушилась с презрением на констебля, который как тень следовал за Марком. Даже недоумку понятно, что он – переодетый полицейский. Его поведение она считает грубым произволом и оскорблением, а потому не желает видеть Эмберли никогда в жизни. С этими словами она развернулась и зашагала прочь, еще больше приходя в ярость, потому что знала, что он смеется ей в спину.

На следующий день мистер Эмберли стойко перенес второй визит главного констебля, который явно проявлял недовольство. Он все ждал, что что-то произойдет – и подумал, что ему стоит навестить Эмберли. Эмберли, не скрывая раздражения, ядовито заметил, что полковник должен благодарить Бога, что ничего пока не произошло, а когда полковник, разнервничавшись, отважился спросить, что он имеет в виду, Эмберли, зажав трубку в зубах и засунув руки в карманы брюк, зашагал по комнате, не удостоив его ответом. Настойчивость полковника все таки возымела действие, и он сказал, что не может сообщить полковнику никакой информации, пока не получит ответ на посланную им телеграмму.

Ответ пришел в тот же вечер около десяти часов. Дворецкий принес телеграмму в гостиную, где Эмберли сидел, слушая рассуждения сэра Хамфри об охране дома. Сэр Хамфри, не проявлял интереса к убийствам, зато приходил в ярость от присутствия браконьеров в их местности. Он рассказал Эмберли о том, что говорил его смотритель по этому поводу, и что старый Клизероу-Уилльямс считает необходимым предпринять, и как он сам слышал выстрел в пять утра несколько дней назад. Эмберли что-то невнятно отвечал ему и с трудом сохранял терпение. Сэр Хамфри только заговорил о своем намерении побеседовать с Фонтейном о его главном смотрителе, который был некомпетентным ослом, каких еще надо поискать, да еще в придачу ленивым, как внесли телеграмму.

Эмберли собрал в кучу игральные карты и поднялся, не дожидаясь окончания монолога сэра Хамфри, чтобы в уединении расшифровать присланный ответ.

Филисити, сгорая от любопытства, извинилась и вошла вслед за Эмберли в кабинет. Ей очень хотелось узнать, имеет ли телеграмма какое-то отношение к убийству Даусона. Эмберли, не глядя на нее, ответил, что не имеет.

Филисити была разочарована.

– Но все-таки ты, кажется, ею очень доволен, – сказала она.

– Я всегда доволен, когда мои теории оказываются правильными, – сказал Эмберли. Он взглянул на часы. – Должен покинуть тебя, любовь моя. Скоро вернусь.

Он пошел в гараж и вывел машину. Второй раз за день он поехал в Аппер Неттлфоулд в полицейский участок. На пороге его встретил сержант, только закончивший рабочий день, но он с готовностью проводил Эмберли в свой

небольшой кабинет.

– Это касается Марка Брауна, – сказал Эмберли, не тратя время на объяснения. – Инспектор с пренебрежением отнесся к необходимости слежки за ним, и сдается мне, что его отношение может передаться констеблю Такеру. Поймите меня правильно, сержант. Крайне необходимо не спускать глаз с Брауна. Сегодня вечером пошлите человека в помощь Такеру. Ответственность я беру на себя.

Сержант, преисполненный готовности, сказал:

– У меня нет ни одного свободного человека, сэр, но если хотите, я сам возьмусь за это дело, вот так. Да, так что вы хотите предпринять?

В кабинет торопливо вошел дежурный констебль.

– Звонит Такер, сержант. Вернее, не сам он, а по его просьбе. Срочное сообщение. Он просит, чтобы вы тотчас отправились к нему. Это на Коллинхерст-роуд.

– Ну в чем дела? – спросил сержант. – Расскажите поподробнее.

– Это касается того молодого парня, за которым он следил. Тот шел и упал в реку.

– Только не надо устраивать суматоху, – сказал сержант вспыльчиво. – Любому понятно, что что-то обязательно должно было произойти в один из этих дней. Такер – набитый дурак, что позволил этому случиться.

Констебль добавил:

– Он мертв, сержант.

– Мертв? – У сержанта отвалилась челюсть. Он тупо посмотрел на мистера Эмберли.

Эмберли несколько минут стоял неподвижно. Затем он вынул пачку сигарет, медленно и с большой предосторожностью вынул из нее сигарету. Его взгляд встретился со взглядом сержанта. Закрыв пачку, он начал искать в кармане спички.

Сержант сидел, вопросительно глядя на него. Мистер Эмберли закурил и бросил спичку в камин. Затем, затянувшись, он посмотрел на констебля.

– Кто сообщил об этом?

– Не знаю его имени, сэр. Но точно, что джентльмен. Он сказал, что проезжал мимо на машине, и Такер попросил его заехать в ближайший дом и связаться с нами.

– Понятно. Я отвезу вас, сержант.

Сержант поднялся:

– Да, сэр. Хамер, найдите Мейсона и Филпотса и скажите им, чтобы они вызвали «скорую помощь».

Констебль вышел из кабинета. Сержант поднялся, посмотрел на Эмберли.

– Господи! Сэр, вы поэтому хотели, чтобы за ним следили? – спросил он. – Вы этого ждали?

– Я этого опасался. Чертов дурак этот Такер!

Сержант, понизив голос, спросил:

– Это убийство, мистер Эмберли?

Эмберли криво улыбнулся:

– Вы становитесь проницательны, сержант. Вот увидите, суд присяжных вынесет вердикт о смерти в результате несчастного случая. Вы готовы ехать?

Только усевшись в машине рядом с Эмберли, сержант снова заговорил.

– А если это убийство, то вы позволите вынести такой вердикт, сэр?

– Разве я сказал, что это убийство? – спросил Эмберли.

Громоздкий «бентли» быстро пронесся через город, но снизил скорость у последних, беспорядочно разбросанных домов. Почва здесь была болотистая, и чем ближе машина подъезжала к реке, тем глубже ее колеса погружались в густую грязь.

– Осторожно, сэр, – предупредил сержант. – Здесь в это время года сильный туман. Да еще глина.

– Да, мы попали в полосу тумана, кажется.