Зачисление
Шрифт:
Вчера вечером я не заметил, что в центре лагеря стоит эшафот, на котором уже болтались пятеро людей с мешками на голове и табличкой с надписью: «Предатели Родины».
— Зес, — позвал я друга, — пока я буду в госпитале узнай кто были эти пятеро. — Вешать обычных солдат точно бы не стали. Значит это были благородные. А смерть, через повешение считалась одной из самых позорных для аристократа.
Он кивнул, и проводив меня до госпиталя ушёл выполнять поручение. Ближе к полудню, когда я уже собирался возвращаться в лагерь, ко мне пришла Эмери. Она сообщила то, что я и так видел с утра. Войска снимаются с места. Император разделил армию на пять групп, которые должны будут пройтись по землям мятежных аристократов и привести их к покорности. Командирами были назначены: Меньшиков, Орлов, Броф, Макаров и сам император.
Император выдал им верительные грамоты, в которых прописывались полномочия, которыми они будут обладать до особого императорского разрешения. Из слов Эмери я понял, что они сами будут решать кого пощадить, а кого казнить, и если из рода никого не осталось в живых, то назначать губернатора. И ДА! Эти земли переходили в собственность империи. Это было беспрецедентно. Даже до смутных времен, Рюриковичи никогда не захватывали земли угасшего рода. Назначался преемник из близкородственного рода или возвышали одного из вассалов прервавшегося рода. Но этому решению императора никто не перечил. Все запомнили, как поступает государь с неугодными людьми.
— И ещё, сын, — обратилась ко мне мама, — раз войска императора уходят, нас озадачили позаботиться о раненых солдатах, которых они не смогут взять с собой.
— Сколько? — тут же спросил я.
— Почти две тысячи, — ответила она.
— Всё-таки придумал как навязать нам своих солдат, — проворчал я. — А что Суворов?
— Ещё жив, — ответила Эмери. — Хотя яд давно должен был отправить его на перерождение.
— Этому может быть только одно объяснение, — подумав сказал я. Мама всем своим видом показала, что слушает меня. — На Суворове надет медицинский артефакт.
Ненадолго задумавшись, она произнесла.
— Думаю, это единственное разумное объяснение.
Когда я возвращался назад в лагерь, то меня догнал Зес. Он сообщил, что повешенными были вассалы Щеглова, которые отказались преклонить колени перед императором. Но, что странно, их семьи не лишись дворянских титулов. И их даже не стали выгонять из их замков.
— А Щегловы? Что будет с их родом? — спросил я.
— У погибшего главы остались дети. Их увезли в столицу. Зачем, и что их ждёт, мне неизвестно, — ответил Зес.
* * *
Прошло три дня с тех пор как последний солдат императора скрылся за горизонтом. С нами оставались только тяжело раненные, которым я всё-таки решил оказать профессиональную помощь. За это время мы с Гереком и Корфом подняли почти всех на ноги. И тут встал вопрос: а что нам делать с ними дальше? Никто никаких указаний на их счёт не давал. Ведь среди бойцов остались инвалиды без рук и без ног. Те, кто уже не сможет нести воинскую службу.
На очередном собрании Серек предложил желающих забрать к себе. А кто хочет пусть возвращается к себе домой своим ходом или идёт догонять императорское войско. Только никто не знал, в какой из армий находится тот или иной глава рода.
— Зачем они нам? — спросила Эмери.
— Это воины! — ответил дед. — И хоть они остались инвалидами, от них родятся сильные дети.
— Но они не смогут себя прокормить! Ты же не собираешься им платить зарплату только за то, что они спят с бабами? — спросила Эмери.
— Разумеется нет! Но даже безногого можно пристроить к работе. Было бы у него желание трудиться.
— Не знаю, — задумчиво протянула Эмери, — мне эта идея совсем не нравится.
— Антон тоже остался без руки, — влез в разговор Михаил. — Но ему сделали специальные застёжки к щиту, и он прошёл с нами всю военную кампанию.
— Он один на миллион, — возразила Эмери, которая была очень хорошего мнения о безруком воине. — Кстати, о нём. Я давно его не видела. Где он сейчас?
Серек ответил.
— На том берегу из леса вышли крестьяне, которые сообщили, что в лесу находятся гномы. Вот он поехал проверять.
— Гномы? — удивился я.
— Не обращай внимания. Им наверняка это привиделось. Наверное, в лесу скрывается много крестьян, и они приняли какого-то ребенка за гнома. Сам посуди, в такой глуши откуда им знать, как выглядят гномы. — закончив свою мысль, Серек повернулся к Эмери, спросил. — А почему ты вспомнила об Антоне?
— Талий хотел дать ему баронский титул, — ответила Эмери.
— Только не говори мне…
— Да, — перебила его Эмери, — он ещё один из бастардов его отца. Просто его дар не проявился. Но вы же понимаете, что существует большая вероятность того, что дар проявится у его детей.
— Император не пойдёт на это, — подумав сказал Серек. — Ему незачем плодить верных нашему роду благородных.
— У нас осталась пара грамот ещё с тех времен, когда он вернулся с похода на Артуил. Вот одну из них мы и используем. Подпись Александра V там уже стоит. Осталось вписать его фамилию.
— Я ничего не имею против, — сказал Серек. — Но прежде его надо женить. У тебя есть кандидатки? Или ты приготовила для него кого-то из благородных?
— Нет, она из мещанок, — ответила Эмери. — И в этом году заканчивает школу магии. У неё неплохие задатки к магии огня, которые помогут проявить кровь Тьер в наследниках Антона.
— Хорошо. По этому вопросу ничего не имею против. Что касается воинов, — посмотрел на меня дед, — тебе они нужны?
— Не знаю даже, — ответил я. — Слишком сомнительно, что затраты, вложенные в них, окупятся. Мне нужно время подумать. Хотя бы до вечера, — попросил я.