Задача Выжить
Шрифт:
Виктор задумался. Ну что же, с грузовиком вполне так могло и быть. Что же касательно рассказа пленников... Если существуют и другие группы бандитов, то получается, что никто из талдомских беженцев не сумеет избежать бандитского плена по дороге к Дубне, Полигону или Кимрам. Ситуация складывалась скверная - Полигон жизненно нуждался в новых людях, да и вообще чисто по-человечески людей было жалко. Он подозвал Марго и приказал ей отправляться с группой девушек на разведку в сторону Талдома. Остальным бойцам Виктор приказал не расходиться, проверить оружие и технику, и быть готовыми к возможному броску на восток.
В рассказе пленных одно обстоятельство выглядело странным. Виктор совершенно не понимал, как вообще технически возможно осуществить побег из города,
Руководитель отряда разведчиков сообщала, что внешней охраны вообще не наблюдается, на всех вышках пусто, а из центра Талдома действительно доносятся звуки интенсивной стрельбы и взрывов. Причём несколько вышек на периметре оказались разрушенными, а забор с колючей проволокой в нескольких местах повален и прорван. Находясь вдалеке от города понять происходящее в Талдоме было невозможно, а потому Марго запрашивала разрешения разведчикам войти внутрь городской черты.
Виктор такого разрешения пока не дал, приказав разведке продолжать наблюдение с безопасного расстояния. Руководитель Полигона отложил рацию, размышляя и странностях происходящего. На Талдом напали? Похоже, что так. Вот только кто? Талдом - крепкий орешек, рискнуть напасть на который могла разве что объединённая армия Красноармейска и Сергиева Посада... Виктор нахмурился - отношения с Красноармейском у Виктора не сложились, так что прибывшей армии Полигону следовало опасаться...
Размышления оказались прерваны звуками близких выстрелов. Стреляли в двухэтажном доме, в котором шёл допрос пленных, всего прозвучало два хлопка. Виктор мгновенно вскочил и, передёрнув затвор автомата, кинулся внутрь здания. Взбежал по лестнице наверх... и остановился. Сильвер сидел на стуле в центре комнаты, на лице одноногого капитана была написана растерянность. Рядом с одноногим военным с пистолетом в руке неподвижно стояла Фурия. Виктор перевёл взгляд вниз. Оба сдавшихся бандита сейчас лежали у стены с простреленными головами, один из них ещё подёргивал левой ногой. Фурия медленно-медленно обернулась, выглядела она испуганной и виноватой.
– Прости, Виктор. Я помнила твоё обещание сохранить им жизнь. Но... я не смогла их отпустить живыми, после всего того, что они тут рассказали. Это уже не люди были, а демоны, выродки, твари! Они уже не представляли своей дальнейшей жизни без разбоя, без убийств и насилия, настолько они привыкли наслаждаться болью и отчаянием своих беспомощных жертв. Их нельзя было выпускать живыми!
– Сильвер, расскажи, что здесь случилось, - потребовал руководитель Полигона.
Одноногий капитан почему-то смутился, мельком посмотрел на Лизу и отвёл взгляд. Затем, кряхтя и неохотно, принялся говорить:
– Эти двое рассказали о нравах на контролируемой бандитскими группировками большой территории. Это просто мрак и хаос. Там процветает работорговля. Нормой считается захват заложников, чтобы контролировать соседей. Распространены человеческие жертвоприношения. В некоторых посёлках далеко на востоке открыто распространён каннибализм. Для всей это мрази действует общее правило - чем отъявленнее мерзавец, чем больше у него пороков и чем больше он совершил убийств, тем больше его боятся, и тем выше у него статус среди остальных бандитов-головорезов. По сравнению с другими группировками разгромленная нами банда - просто невинные овечки. Для этих двоих беженцы из Талдома - это лишь возможность хорошо обогатиться за счёт грабежа и продажи пленников. Но для других бандитских группировок - это рабы или даже просто свежее мясо... Честно говоря, я сам до сих пор нахожусь в шоке - не думал, что за какие-то четыре месяца с момента вторжения люди могут так оскотиниться. Я завершил допрос и собирался уже этих двоих отпускать, как вдруг Фурия их пристрелила. Несправедливо получилось. Я даже не про то, что ты им обещал свободу. Просто они ведь вполне могли нам врать, выбеливая
Виктор строго посмотрел на свою подругу, затем на столпившихся в комнате людей, после чего приказал:
– Всем выйти из здания и грузиться на машины. Лиза, ты останься. Нам нужно серьёзно поговорить.
Присутствующих словно ветром сдуло. В центре разгромленной комнаты оставалась только Лиза Святова, она стояла посреди множества мёртвых тел с совершенно неуместным к ситуации видом провинившейся школьницы. Собственно, неожиданно сообразил Виктор, его боевая подруга и была ещё школьницей по возрасту. Парень указал рукой на стул, но Лиза предпочла стоять. Девушка достала сигарету и неторопливо закурила. Предложила и Виктору, но он в этот раз отказался.
– Что-то вся эта ситуация напоминает мне сцену у КПП, вот только на этот раз оправдываться приходится не мне, - проговорил Виктор, просто чтобы нарушить затянувшееся молчание.
– Да, очень похоже, - согласилась Фурия, подходя к разбитому окну и наблюдая за погрузкой солдат Полигона в грузовики.
– Ну что я могу сказать... Да, я действительно немного сорвалась после всех сегодняшних переживаний.
– Это называется "немного сорвалась"?
– Виктор указал рукой на лежащие повсюду трупы.
– Сколько человек ты сегодня убила лично?
– Пять. Или может шесть, - ответила девчонка невозмутимо.
Спокойствие, с которым она об этом говорила, просто не укладывалось в голове. Похоже, никаким сожалением, а тем более раскаянием тут и не пахло.
– А Егорова зачем ты застрелила?
– задал парень следующий вопрос.
Вот тут всю невозмутимость Фурии словно ветром сдуло. Девчонка поперхнулась сигаретным дымом и сильно закашлялась. Не прекращая кашлять, Лиза поинтересовалась, которая из её подруг выдала своего лидера? Холодный блеск в глазах недавней убийцы предвещал огромные неприятности любому, на кого укажет парень.
– Никто тебя не выдавал. Просто я тоже сыграл в предложенную тобой игру "ворона и бабушка", - ответил Виктор, с невольным интересом наблюдая за живой мимикой лица своей подруги.
На это действительно стоило взглянуть. Обычно лицо Лизы не отражало никаких эмоций, сейчас же по нему можно получалось читать всю гамму чувств и переживаний - испуг, растерянность, непонимание, активнейшая мыслительная работа и наконец озарение.
– Кажется, я поняла ход твоих мыслей. Егорова никто из постовых бы не выпустил за территорию Полигона без разрешения свыше. Такое разрешение могли дать только Константа, Сильвер, ты или я. Константа отпадает - он уже спал к тому моменту. Сильвер тоже отпадает - свидетельница отводила его в это время в казарму. Ты не давал разрешения. Остаюсь только я. Но такие разрешения протоколируются и заносятся в журнал, а караульные подобной записи в журнале не предоставили. Вывод напрашивается только один - в машине вместе с Егоровым был тот, кто мог проехать без разрешения, поскольку сам мог их выдавать. Ну и далее опять же методом исключения... Я угадала?
Виктор отрицательно покачал головой.
– Я размышлял более прямолинейно. Егоров был убит выстрелом из девятимиллиметрового пистолета промеж глаз с очень близкого расстояния, на его лице даже были обнаружены следы пороховых газов. Чтобы стрелять с такого расстояния, стрелок должен находиться рядом с ним в машине. Остальные четыре выстрела были сделаны уже позже для отвода глаз, стреляли с расстояния примерно четырёх шагов сквозь боковое стекло возле водителя, пока стекло не осыпалось осколками. Эти четыре гильзы Сильвер нашёл, пятую нет. Пятую гильзу стрелок зачем-то забрал с собой. Этой информации уже вполне достаточно для выявления убийцы. Незнакомого человека недоверчивый капитан Егоров в салон машины не пустил бы. Не мог этот киллер и поджидать его по дороге - сама говорила, что никто не знал, когда капитан поедет обратно. Получается, что это - человек с Полигона, которого капитан знал и даже доверял. И этот кто-то носит с собой девятимиллиметровый пистолет, хорошо стреляет из него и метит обычно в переносицу...