Задание: Лунная девушка
Шрифт:
– Нет. Я позвонил в посольство.
– А-а, но это могли быть – как вы это называете – происки других агентов. Ханниган просто растерян, и ничего больше.
– Ура Рэйфу Ханнигану.
– Вы в хорошем настроении, и это прекрасно. Это меня радует. Жизнерадостные люди обычно словоохотливы.
– У меня больше нет карты.
– Что вы с ней сделали?
– Уничтожил два дня назад.
– У Биля была другая карта, как вы полагаете?
– Думаю, нет.
– Могли бы вы нарисовать ее для меня?
– Сомневаюсь.
– Постарайтесь. Сядьте за стол. В верхнем выдвижном ящике карандаши и бумага. Но не ищите
– Вы так страстно хотите ее получить?
– Хар-Бюри – враг государства.
– И вы хотите до него добраться?
– Разумеется.
– Выбив мне зубы?
– Вы должны извинить мои методы. Но я не симпатизирую иностранным агентам, действующим в моей стране.
Дарелл медленно обошел вокруг стола и сел. Из-под жестяного абажура прямо в глаза светила лампа. Сааджади оставался в тени. Дарелл заглянул в ящик и извлек оттуда лист прекрасной бумаги и заточенные карандаши. Больше в столе ничего не было. Высокая элегантная тень Сааджади проступала за пятном желтого света. Дарелл почесался. Грязная одежда вызывала нестерпимый зуд. В ней он чувствовал себя немного по-дурацки. Этот костюм выполнил свое предназначение, но здесь был явно не к месту. Дарелл пожалел, что с ним нет его револьвера. Тот забрали перед кабинетом Сааджади, и тогда он не протестовал. Он вздохнул, подумав о Макфи, и сказал:
– Ваша дочь очень умна, полковник.
– Да, умна. Рисуйте карту.
– Она подменила послание Макфи ко мне, ведь так?
– Вашему шефу были известны обо мне некоторые подробности, и вы бы насторожились, прочтя их до прихода ко мне.
– Например, что вы в действительности работаете на Хар-Бюри?
Сааджади негромко рассмеялся. Смех напоминал звук бьющегося стекла.
– А-а, да вы сообразительны.
Дарелл повертел в пальцах отточенный карандаш.
– Так я прав?
– Возможно.
– Я прав. А бедняга Ханух об этом не подозревает.
– Ему это просто в голову не приходило. Карту, пожалуйста.
– Не приходило в голову, что его босс – настоящий предатель.
Дарелл как бы между прочим потрогал кончик карандаша. Тот был чрезвычайно острым.
– А почему вы не спрашиваете меня о девушке? Вас что, не интересует Таня Успанная?
– Я перейду к этой теме позднее.
– И чем вы воспользуетесь? ЛСД? Пентоталом? А если вы заполучите девушку, что с того? Как вы собираетесь ее использовать?
– Мое терпение на исходе, Дарелл.
– Меня мучает зуд. Я от этого становлюсь нервным. Взбалмошным. Это американское провинциальное словечко. Меня интересует, почему вы настаиваете на французском, полковник?
– Мне нравится его элегантность. И вы тоже хорошо его знаете. Правда, чувствуется слабый прованский акцент. А в остальном вполне сносно.
– Учитель из Прованса был у меня на ферме в Мэриленде. Это там, где нас – гангстеров, агентов, диверсантов, имперских реакционеров и так далее – обучали, как вас нужно уничтожать.
– Вы тянете время, Дарелл. Ни к чему хорошему это не приведет. Вы хотите умереть прямо сейчас?
– Ненавижу помирать вшивым, – заявил Дарелл. – А так как вы очень любите французский, то sauve qu'il peut.
Быстрым и ловким движением Дарелл выдернул ящик из стола и швырнул его в Сааджади, а сам с острым карандашом в руке перепрыгнул через стол. Легкий ящик угодил своим углом
В комнате все было спокойно. Тревоги не последовало. Дарелл отомкнул тяжелую дощатую дверь подвала. Коридор и лестница в конце него были пусты. Дарелл держал оружие Сааджади наготове. Где-то здесь должны быть три хашишина полковника, которые помогли уложить его на лопатки. Он пытался вспомнить, не давал ли им полковник каких-то указаний. Но на него накинулись слишком стремительно и рьяно. Вилла была пуста.
Во внутреннем дворике теплый солнечный свет превращал брызги фонтана в алмазы. На каменных балконах Дарелл не заметил любопытных глаз. Запах роз был неотразим. Жужжали пчелы; их было не меньше, чем вопросов, которые роились в его голове. Он молча поднялся по широкой, элегантной лестнице. От его одеяний несло прогорклым бараньим жиром, потом и древесным углем.
Коридоры наверху были солнечны и благоуханны. Дарелл без труда отыскал личные апартаменты полковника Сааджади, насладился из окна роскошным видом горных склонов и Тегерана вдали. Купидоны в стиле рококо искоса смотрели на него из углов богато обставленной спальни. Он открыл другую дверь и увидел ванную размером с бассейн Тадж-Махала. Краны были из чистого золота. Он повернул горячий, и поток воды из него устремился в зеленую мраморную ванну. Дарелл сбросил одежду кочевника на изразцовый пол, запер на замок тяжелую двойную дверь и взялся за зеленый телефонный аппарат рядом с круглой кроватью полковника.
Он немного подождал, но в конце концов вызвал оператора, дал ему номер посольства и дополнительный код Ханнигана. Послышались четыре телефонных гудка.
– Экономический отдел, – ответила девушка.
Голос показался знакомым.
– Мисс Сааджади?
– Да, сэр. Кто...
– Дайте, пожалуйста, Ханнигана.
– Его нет, сэр. Кто...
– А где он?
– Не знаю, сэр. Кто...
– Дарелл. Вы меня помните?
Последовала долгая пауза. Конечно, она его помнила. Наконец она холодно произнесла:
– Мистер Ханниган искал вас, мистер Дарелл. Что мне передать ему, когда он появится, и где вас найти?
– Вы знаете, где, – ответил Дарелл и повесил трубку.
У Дарелла оставалось минут пятнадцать-двадцать до появления гостей. Он все еще не мог понять, куда же испарились три головореза. Возможно, Сааджади любил уединение, играя в свои игры с личными заключенными. Впрочем, неважно. Ему нужны ответы, и цена их высока. Если он прав, то скоро выяснит, как высок его болевой порог. Поморщившись, он постарался выкинуть это из головы и погрузился в ванну с восхитительно горячей водой.