Задание "Попадос"
Шрифт:
– Нет, ну мам, послушай! Здесь не та ситуация. Я бы подорвала престиж его академии, если бы он был вынужден вести меня к целителям. Думаю, чем меньше чужих глаз знает, что кто-то из академии болен, тем лучше. Он печется за нее, как отец за свое эго!
– Так это ректор? – пискнула мама. – Я знала, что в тебе проснется женщина! – гордо заявила она. – Это ж сколько ему лет? Я приму любой твой выбор, но трухлявый старик, дочь, это не то, что я тебе желала. Но любви все возрасты покорны, что тут поделать. Главное папе не слово!
– Ну мааам, послушай меня!
– Так сколько ему лет?
– Ты должна его знать. – я замолкаю на пару секунд совершенно забыв как его полное имя. – Его фамилия Сурдо. Тот самый имперский менталист.
– Ох, детка. Неспроста у него к тебе интерес, – в голосе послышалось опасение. – Боюсь, как бы он чего не заподозрил. Но по классике жанра он должен сделать исключение, и не в голову залезть к тебе, а в трусы. Поимей совесть и не сопротивляйся.
– Ну мама, я же твоя дочь! О чем ты говоришь?!
– Вот я о тебе и беспокоюсь! Хватит в девках ходить! Он завидный холостяк, однако! Не упусти! Работа работой, а такой мужчина как он тебе необходим!
– Какой такой? – возмущаюсь до предела.
– Молодой и красивый! Умный! Богатый! С кучей перспектив! Еще и друг императора нашего! Я знала, что ты заорканишь кого надо! Не зря я свечки Трехликой каждый день ставлю!
Я закатила глаза.
– И не закатывай глаза, я знаю, что ты сейчас это сделала!
– Не такой уж он и молодой, – мама смеется в ответ. – И вообще, он мне не нравится, и шутки у него дурацкие!
– Ему же сорока даже нет! Мне вот тоже твой отец не нравился, пока моя юбка в его ширинке не застряла.
– Какой ужас! Зачем ты мне это рассказала? И ты считаешь, что разница в двадцать лет это нормально?
– А что такого? Твой отец старше меня ровно на двадцать лет. Это не помешало нам завести шестерых детей. В этом плане у него все отлично. Я же ведьма. Я знаю, как поставить все его детали встрой.
– О святые лепреконы! Ради Трехликой, не продолжай, – еле сдерживаю смех, а в голове представляю себя и Сурдо женатыми и с детьми.
Ужас какой-то!
Быстро отмахиваюсь от этого наваждения.
– Но что если он не тот, за кого себя выдает?
– Милая, – она улыбается, знаю. – Ты же ведьма очень не простая. Ты в любую ситуацию находишь вход, – это уж точно! – и из любой ситуации находишь выход. А в данный ситуации, чтобы сказала бабушка Роззи?
– Гвоздика, кардамон, черный пион, три раза плюнуть, два помешать, еще раз плюнуть и даже сам Дьявол падет к твоим рогам на веки вечные.
– Милая, каким еще рогам?
– Голосовая очепятка, мам. Я имела виду ноги. Но мои бледные и не красивые.
О Трехликая! Еще и небритые! Надо было делать эпиляцию…
– Хорошо, что не к копытам! – усмехается в трубку. – Бери этого мужика за рога! Тьфу ты, в смысле, за самое большое, что у него есть!
– Судя по квартире, ипотека у него большая, мам…
– Не тяни моего будущего зятя за яй…ой, все пока! Наш домашний "генерал" пришёл с ночной смены, а у меня яйца варятся в котке. Люблю, целую!
Супер. Вот это поговорили!
Ударяюсь головой об подушку и закрываю глаза. Дышу медленно, ровно. Мне не больно, только мышцы немного ноют. Сама поражаюсь, как легко отделялась. Но какова будет реальная плата? И будет ли вообще?
Мысли ураганом захватывают мою голову.
Тебя…тебя…тебя… – это единственное, что звучит в моей голове.И тут до меня дошло…
«Хочу тебя».
Я тут же распахнула глаза настолько широко, насколько смертному это под силу не выронив глазное яблоко. В эту же секунду замок входной двери щелкнул, вынуждая меня молниеносно подорваться с кровати, от чего все мои внутренние молекулы тут же рассыпались, не успев до конца собраться. Чуть пошатываясь, я выхожу в коридор и вижу у двери взъерошенного Сурдо. Он стремительно преодолевает несколько метров, что между нами, и хватает меня за лицо. Я не сразу осознаю, что именно так делают менталисты в случае проникновения в голову, но как я ошиблась! Приоткрыв рот в знак протеста, я получаю с ног сносящий поцелуй. И если это способ залезть в мою голову, то я даже не против.
Глава 28
Настолько это оказалось неожиданным, что я не сразу поняла, что вообще происходит, а когда поняла, то уже лежала под Сурдо, который с силой вжимал меня в свою постель и рукой блуждал под задранной футболкой. Чуть оборвав поцелуй, я попыталась вздохнуть, но получился до ужаса такой эротический стон, что у Сурдо загорелись глаза. Я ощущала себя героиней эротического фильма, и в тоже время мне казалось, что я вижу все со стороны и мне безумно хотелось знать продолжение всего, и я продолжила. Сама потянулась за поцелуем, сама торопливо расстёгивала его пиджак и рубашку. А после ремень…
Для Сурдо это был «зеленый свет», чтобы продолжить, и он словно сорвался с цепи, набросился на меня как изголодавшийся волк. Горячие губы блуждают по шее, словно помечают каждый миллиметр. Он слегка покусывает кожу и проводит по ней жутко горячим языком, будто очерчивает первую завоеванную на моем теле территорию. И эти ощущения подбрасывают в какую-то новую нереальность. Да! Нереальность! Не может быть так хорошо, так сладко и умопомрачительно невероятно. А то, что творят его руки, еще пять минут назад я назвала бы бесстыдством. Так вообще можно? Это нормально? Да какая разница, если мне это нравится. Ведь нравится же?
О-о-о Трехликая, что он со мной делает?
Я чувствую, как его эрекция упирается в меня и мне нравится, что я так действию на него. Нравится, что я свела его с ума. Нравится, что мы оба едем с катушек, а не я одна. Все тело горит и пульсирует от желания, чтобы меня касались, касались, касались… Я вся напряжена, чувствую тяжесть и с этим же присутствует удивительное чувство, что меня охватило. Хочу больше. Хочу его касаться, но мои руки крепко упираются в мускулистые плечи, пока губы Рэна скользят по моему животу, выстраивая дорожку вниз. Я распахиваю глаза. Не могу больше! Я себе не принадлежу! Сурдо поднимается, и мы встречаемся взглядами.