Задание: Токио
Шрифт:
– Похоже, это и есть мастерская мистера Камуру, – сказала Лиз, указывая на пристройку. – Здесь он изготавливает свои знаменитые кокеси. В его семье это ремесло передавалось из поколения в поколение. Кстати, Йоко появилась на свет именно в этом доме.
– Думаешь, она сейчас здесь? – спросил Дарелл, останавливая машину перед раскрашенными воротами. – Непохоже, чтобы дома кто-то был.
– Может, мы опоздали, – Лиз беспомощно повела плечами. – Может, нас опередили китайцы, люди Сколя или полицейские. Надежда только на вас, Сэм.
– Что с тобой?
– Не
– Из-за полковника По?
– Наверное.
Дарелл вышел из автомобиля и постоял под дождем. На дороге блестели лужи. Загоготали гуси. Вокруг не было ни души. Вершины гор утопали в густом тумане, смешанным с городским смогом. Слева от мастерской виднелся небольшой пруд, в котором отражались алые клены. В канавках возле пруда плескались гуси. Дарелл зашагал по дорожке к мастерской. Лиз последовала за ним, держась в двух шагах сзади. Обогнув дом, Дарелл приблизился к пристройке и толкнул дверь.
Внутри было прибрано и пусто.
Пол был тщательно подметен, инструменты и станок накрыты белым холстом. В бесчисленных сотовых ячейках были разложены деревянные заготовки, стопки ярко раскрашенной шерсти и клочки ткани для куколок кокеси. Нигде не валялось ни единой стружки. В воздухе ощущался устоявшийся запах табака и деревянной пыли, но чугунная плита была холодной, а во всех углах чувствовалась сырость.
– Дедушка уехал, – мрачно произнес Дарелл. – Осталось только выяснить – куда.
– И никаких следов Йоко.
– Да. Но старый Камуру собирался не наспех и уехал, конечно, не час назад. Судя по всему, это место пустует уже дня два, не меньше. Значит, если Йоко и приехала сюда, то его дома не застала. – Дарелл прислушался к гоготанию гусей. – Но ведь кто-то должен оставаться здесь, чтобы следить за хозяйством.
Донесшийся снаружи звук – тихое звяканье – Лиз и Дарелл услышали одновременно. Дарелл метнулся к двери и успел разглядеть, как маленькая фигурка в синей одежде и с зонтиком усаживается на велосипед, стоявший у задней стены дома. Земля так размокла от дождя, что велосипед завилял и старик едва не потерял равновесие, выруливая одной рукой, а другой – держа над головой раскрытый зонт. Дарелл стремглав кинулся наперерез, но японец, заметив его, даже не подумал притормозить. Наоборот, он приналег на педали. Дарелл в последний миг дернул его за руку, и велосипед вместе с ездоком опрокинулись в лужу.
Японец был очень старый, но его изрезанное морщинами лицо не выражало страха; в глазах ощущался только гнев. Он быстро затараторил на местном наречии, почти непонятном для Дарелла. Американец наклонился и поднял перепачканный велосипед. Зонтик валялся рядом – сломанный.
– Камуру-сан...
К изумлению Дарелла, старик заговорил по-английски.
– Я не босс. Он уехал. Мне нечего вам сказать. Я все рассказал полицейским. Босс уехал отдыхать. Он совсем выжил из ума, вечно слоняется где-то в поисках старинных кокеси и допотопных узоров. Копошится в прошлом. Мы скоро и сами сгинем. Мне нечего вам сказать.
– Резчик по дереву уехал отдыхать?
– Хай, – кивнул старый японец.
– Вместе с Йоко?
– Нет. Я же сказал вам, что он уехал несколько дней назад.
– Когда?
– На прошлой неделе. Четыре или пять дней назад. Я у него работаю. Женщин в доме он не держит. Я готовлю, прибираю, кормлю гусей и подметаю в мастерской. Вам все ясно?
– А куда уехал Камуру-сан?
– Не знаю. Я и полицейским сказал, что не знаю. И вам говорю, что не знаю. Это не мое дело.
– А когда приезжали полицейские?
– Все художники чокнутые, – выпалил старик.
– Да, они сделаны из другого теста, чем вы или я, – подтвердит Дарелл.
Маленькие смышленые глазки оценивающе смерили Дарелла. Дождь лил, не переставая. Лиз не показывалась. Поля и горы были окутаны дымкой и выглядели, словно нарисованные на традиционных свитках.
– Что натворила эта девчушка? – внезапно прошептал старый японец. Он явно относился ко всем художникам с неодобрением и был рад встретить в Дарелле родственную душу. – Почему полицейские разыскивают ее?
– Йоко ничего не сделала. Она ни в чем не виновата. А что сказали полицейские?
– То же самое, что и вы. Но я им ничего не сказал. Я не хочу причинять никому неприятностей. И я никогда не помогаю полиции. Разве что однажды... – Старик вздохнул. – Но это было очень давно. Еще до рождения внучки. И никак не связано с семьей Камуру. Только вы должны понять, что я ненавижу полицию. А случилось это во время войны. Со мной, моей дочерью и с моей внучкой. Солдаты...
– А когда здесь был майор Яматоя? – поинтересовался Дарелл.
– А, вы его знаете? – взволнованно закудахтал старик. – Час назад. Но и ему я тоже ничего не сказал.
– Но вы знаете, где находится Камуру-сан?
– Да. Он в отпуске.
– А Йоко? Куда она поехала, узнав, что дедушки нет дома?
– Она убежала. Она увидела полицейские машины. Она побежала... – Старик хлопнул себя сухонькой ладошкой по рту и испуганно посмотрел на Лиз Прюитт, которая показалась из-за дома. Он тут же поклонился, заулыбался и попытался сложить сломанный зонтик.
– Может быть, зайдем в дом, чтобы не мокнуть? – вежливо предложил Дарелл.
– Я не хочу неприятностей, – пролепетал старик.
– На минутку, – улыбнулся Дарелл.
Старый японец, избегая смотреть на Лиз, провел их в дом. Отполированный черный пол так блестел, что Дарелл поневоле залюбовался собственным отражением. В кухне, похоже, не было ни соринки. Старик открыл дверцу новехонького холодильника, достал несколько бутылочек пива "Акита" и предложил отведать пива гостям. Получив вежливый отказ, он поклонился и откупорил одну бутылочку для себя. Рядом с кухней располагалась крохотная комнатенка, в которой, судя по всему, жил сам старик. Дарелл разглядел внутри приземистый комод, несколько развешанных на стене фотоснимков и огромную китайскую кровать в старинном стиле. Он заглянул в комнатенку, а старик, от волнения вдруг напрочь позабывший английский, возбужденно залопотал по-японски.