Задний ход конструкцией не предусмотрен
Шрифт:
Я кивнул, мне было понятно, очевидно и непререкаемо. Пойду, найду, вернусь. Что бы ни случилось. Никаких сомнений.
Геманта посмотрела мне в глаза долгим пристальным взглядом, кивнула удовлетворённо.
— Всё, теперь можешь идти, Лёха.
И я пошёл.
— У тебя случайно нет ненужного чулка? — спросил я у тыльной части Аннушки, торчащей из моторного отсека «Чёрта».
— Я что, похожа на женщину, которая носит чулки? — ответила она, не оборачиваясь.
— Ты похожа на женщину, которая носит в кармане изоленту. А вдруг?
— На шнорхель хочешь натянуть? — догадалась она. — Это дело. Но как только почувствуешь, что тяга падает, сразу вылезай
— Так у тебя, значит, есть чулки?
— Не чулки, но… Эх, не жила красиво и начинать не стоит.
Наверное, не часто встретишь машину, у которой на воздухозаборник натянуты кружевные трусы.
— Послушай, солдат, — сказала Аннушка, — не знаю, зачем я это делаю, но… Вот, возьми.
Она протянула мне матовый чёрный диск размером с покерную фишку. Посередине его углубление, делящее на две части, как таблетку.
— Если его сломать, то я об этом узнаю и, может быть, приеду. Если буду не слишком далеко. Если буду не слишком занята. Если буду в настроении и всё такое. Не делай этого просто потому, что тебе захотелось потрахаться, штука редкая и дорогая. Особенно, если рядом нет ванны с пеной.
— Это ничего не значит, понимаю, — вздохнул я, убирая диск в карман.
— Это значит, что я делаю глупость и сама не понимаю почему. Обычно я не вручаю древние артефакты одноногим бродягам, с которыми знакома неделю. Чувствую себя полной дурой.
— Спасибо. Постараюсь вернуть его тебе. Причём целым.
— К чёрту, проваливай. Мне пора. Выкатывай свой тарантас, мне надо выехать…
Я залез в лендкрузер и сдал задом, открывая ворота задним бампером. Как только я освободил проезд, в сарае басовито взревел мощный двигатель, мимо меня метнулась, взвизгнув резиной, чёрная молния и исчезла в буром мареве песчаной бури. Мотор почти сразу замолк — Аннушка поспешила уйти на Дорогу, пока фильтры не забило песком. Мне внезапно стало очень грустно и одиноко.
Вскоре я приспособился ехать вдоль ограждения дороги, так, чтобы видеть его тёмный силуэт в левое окно. Это позволяет хоть как-то ориентироваться, когда дальше капота ничего не разглядеть. К счастью, мне нужно только не съехать с шоссе, и оно приведёт меня туда, куда мне надо. К несчастью, трусы на шнорхеле помогают слабо, поэтому сворачивать иногда приходится. Кружевная ткань задерживает только крупный песок, но мелкая кремниевая пыль все равно забивает воздушный фильтр. Мотор перестаёт тянуть, приходится искать место, где можно почистить. Заезжаю в те же места, в которые заходил пешком, пытаясь найти их по памяти. По большей части успешно — если в ограждении разрыв, то это почти наверняка придорожная станция с сервисом и магазинчиком. Местные, по счастью, натыкали их на каждом десятке километров.
Я одет в плотный комбинезон с рукавами и капюшоном на завязках, перчатки и защитные очки. На лице респиратор. Мы понимали, куда едем, и неплохо подготовились, у Аннушки дома чего только нет. Но каждый раз, вылезая из машины, чтобы открыть очередные ворота, я чувствую себя набитым песком манекеном. В салоне лендкрузера уже барханы, под капотом тоже, чистить фильтры приходится с удвоенной осторожностью, чтобы не натрясти во впускной коллектор.
В
Машина завелась с трудом. Пришлось лезть под капот, чтобы раскачать привод дроссельной заслонки — её ось подклинило мелкой пылью. Тревожный признак — если машина сдохнет, то все мои труды пойдут прахом. Я обещал вернуться с машиной, а значит, должен вернуться с ней. Впрочем, без машины я и отсюда-то не выберусь. Интересно, если засесть в этом молле, хватит мне еды до конца сезона бурь? Праздный вопрос, я не могу себе позволить загорать тут так долго. Меня ждут, и время на исходе, в голове уже прямо таймер тикает. И то сказать, загулялся я что-то, Геманта не одобрит.
К вечеру почти доехал, но потом начались проблемы — эстакада, под которой проходит шоссе, рухнула, перегородив его наглухо. Похоже, это результат нашей взрывоопасной деятельности в подземке — камуфлетный взрыв паров горючей химии в объёме огромной станции создал неплохой толчок, которого не постыдилось бы и землетрясение. Пришлось сдать назад и искать объезд, причём делать это буквально на ощупь, периодически вылезая из машины и проверяя дорогу ногами… ногой. Чертовски утомительно и небезопасно — один раз я еле нашёл машину, от которой отошёл всего-то метров на тридцать. Пришлось снова вставать на ночлег, хотя рассчитывал к концу дня этот негостеприимный срез уже покинуть.
Выбирать не приходится, так что заехал в первое же помещение с закрывающимися воротами, которое нащупал в песчаном вихре. Оказалось какой-то полуподземный не то гараж, не то погрузочный терминал. Здесь, видимо, переваливали грузы с железки на грузовики — на это намекают рельсовые пути и кран-балки над ними. Но для меня главное, что песок сюда не задувает, ворота расположены с подветренной стороны и закрываются плотно. Местные тоже не дураки были, знали свой климат. Внутри помещения ещё одни стальные ворота, они, судя по направлению рельс, отделяют подземку. Их перекосило и выгнуло внутрь, не иначе воздушной волной от всё того же взрыва. Неплохо мы с Аннушкой врезали по здешней инфраструктуре, хорошо, что не осталось тех, кто мог бы выкатить нам счёт за убытки.
Ничего полезного или интересного тут нет — рельсы для вагонов, подъездные пути для грузовиков, но ни тех, ни тех. Большое, пустое, тёмное помещение. Я поднял капот, подвесил переноску, вычистил песок отовсюду, где смог. Надеюсь, этого хватит. Кросс-локус совсем недалеко, я его чувствую, это помогает мне не заблудиться и не потерять направление. Осталось только найти не заваленный обломками проезд. О том, что мне предстоит преодолеть весь этот путь обратно после того, как я подберу Геманту с Кори, я старался не думать. Буду решать проблемы по одной.