Задверье (Никогде)
Шрифт:
– Ты знала, – сказал он пустой квартире. – Ты знала, что со мной произойдет.
Он пошел на кухню, взял из вазы несколько бананов, положил в сумку, застегнул ее и вышел на темную улицу.
С тихим жужжанием карточка скрылась в слоте банкомата. На экране высветилось: «ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ПИН-КОД». Ричард быстро ввел свой пин-код (Д-И-К). Экран погас. Потом появилась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ», и экран снова погас. В автомате что-то заворчало и зарокотало.
«ДОСТУП ЗАКРЫТ. ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАТИТЕСЬ В КОМПАНИЮ, ВЫДАВШУЮ КРЕДИТНУЮ КАРТУ». Послышался громкий лязг, и карточка
– Не найдется пары монет? – устало протянул кто-то за спиной у Ричарда.
Он обернулся: позади стоял невысокий, лысый старик со спутанной желтовато-седой бородой и глубокими морщинами, избороздившими грязное лицо. Грязное пальто поверх рваного темно-серого свитера. Серые, слезящиеся глаза.
Ричард протянул незнакомцу свою кредитку.
– Вот, возьмите, – сказал он. – На ней полторы тысячи фунтов. Может, вам повезет больше, и вы сумеете до них добраться.
Мужчина взял карточку своими черными от грязи пальцами, посмотрел на нее, перевернул и сказал:
– Ну спасибо. Если дашь еще шесть пенсов, я смогу купить себе чашку кофе, – он вернул Ричарду карточку и пошел прочь.
Схватив сумку, Ричард быстро догнал старика и сказал:
– Постойте! Так вы меня видите?
– Конечно, вижу! Я же не слепой, – отозвался нищий.
– А вы случайно не знаете, где находится некий Плавучий рынок? – спросил Ричард. – Мне очень нужно туда попасть. Девушка по имени Дверь…
Но старик не дал ему договорить – он испуганно попятился.
– Прошу вас, помогите, – сказал Ричард. – Ну пожалуйста!
Нищий смотрел на него без всякого сочувствия. Ричард вздохнул:
– Что ж, ладно. Простите, что побеспокоил.
Отвернувшись, он крепко сжал ручку спортивной сумки, чтобы старик не увидел, как дрожат руки, и пошел по Хай-стрит.
– Постой! – прохрипел вдруг нищий. Ричард оглянулся. Старик помахал ему рукой. – Иди сюда, да поживей.
Нищий повел его к одному из обветшалых домов, – лестница, которая вела к заброшенным квартирам в подвалах, была сплошь засыпана мусором. Открыв дверь внизу, старик подождал, пока Ричард зайдет, а потом запер ее у него за спиной. Они оказались в кромешной тьме. Послышался шорох, и Ричард увидел в руке у нищего горящую спичку, которую тот поднес к фитилю старого железнодорожного фонаря. Фонарь давал света не намного больше спички. Старик повел Ричарда куда-то в темноту.
Воздух здесь был затхлый, пахло сыростью и старыми кирпичами.
– Где мы? – прошептал Ричард, но старик шикнул на него, приказывая молчать.
Вскоре они добрались до еще одной двери. Старик постучал условным стуком, и через некоторое время дверь распахнулась.
В первую секунду Ричарда ослепил свет. Он оказался в огромном сводчатом помещении – подземном зале, – наполненном ярким красноватым светом и дымом. Там горели небольшие костры. Возле них стояли люди, лица которых невозможно было различить в полумраке зала, – и жарили мясо на вертелах. Другие сновали между кострами. Ричарду показалось, что он попал в ад, – по крайней мере, именно таким ад представлялся ему в детстве. У него запершило в горле от дыма, и он закашлялся. Тотчас же на него уставились сотни глаз, которые смотрели холодно и недружелюбно.
К Ричарду и старику подскочил какой-то человек. Длинноволосый, с клочковатой каштановой бородой, в рваной одежде, отороченной мехом, – оранжево-бело-черным, как у леопарда. Он
– Это еще кто такой? Кто такой? Кто? – спросил он у нищего. – Кого это ты привел к нам, Илиастер? Скажи-скажи-скажи.
– Он из Верхнего мира, – ответил старик (Илиастер? – подумал Ричард). – Все выспрашивал про леди Дверь. И про Плавучий рынок. Вот я привел его к вам, предводитель крыситов. Вы наверняка знаете, что с ним делать.
Их окружили уже человек десять – все в отороченной мехом одежде, мужчины и женщины, даже дети. Они передвигались довольно странно, мелкими перебежками, – замирали на секунду, а потом бросались вперед, к Ричарду.
Порывшись в своем меховом тряпье, предводитель крыситов достал большой, дюймов восемь длиной, осколок стекла, один конец которого был обмотан обрывками меха, так что осколок напоминал острый кинжал с рукояткой. В стеклянном клинке отражался огонь костров.
Предводитель приставил осколок к горлу Ричарда.
– О, да. Да-да-да, – весело пропищал он. – Я отлично знаю, что с ним делать.
Глава IV
Мистер Круп и мистер Вандемар обосновались в больнице, построенной в викторианскую эпоху и закрытой десять лет назад в связи с сокращением финансирования. Застройщик, обещавший превратить это здание в великолепный многоквартирный дом класса «люкс», исчез, как только больница закрылась, и с тех пор вот уже сколько лет мрачное, заброшенное сооружение с заколоченными окнами и навесными замками на дверях стояло бесхозным. Крыша прохудилась, дождевая вода стекала на пол, и здесь воцарились вечная сырость и запустение. Из внутреннего дворика просачивался тусклый, серый свет.
В верхних этажах были заброшенные палаты, а в подвале – сотни комнатушек, одни из которых стояли совсем пустые, а в других громоздилось ржавеющее оборудование. Одну из них почти целиком занимала квадратная металлическая печь, а по соседству располагались неработающие туалеты и душевые. Повсюду стояли грязные лужи, и в них отражалась эта безрадостная картина.
Если спуститься по лестнице и пройти мимо заброшенных душевых и туалетов для персонала через комнату, усыпанную осколками стекла, где провалился потолок и видно ступеньки этажом выше, можно добраться до ржавой лестницы с отслаивающейся белой краской. А если сойти по ржавым ступеням и пересечь лужу грязной стоялой воды внизу, то за растрескавшейся деревянной дверью вы найдете помещение, в котором на протяжении ста двадцати лет в больнице скапливался всякий хлам. Тут, среди хлама, и обустроились мистер Круп и мистер Вандемар. Вода капала с потолка и сочилась по стенам. В углах что-то догнивало – «что-то», что, возможно, когда-то было живым.
Мистер Круп и мистер Вандемар убивали время. Мистер Вандемар нашел где-то ярко-оранжевую сороконожку восьми дюймов длиной с ядовитыми изогнутыми жвалами и теперь возился с нею. Она крутилась меж его пальцев, залезала в один рукав и выбиралась из другого. Мистер Круп баловался с бритвами. Он обнаружил в углу целую коробку бритв пятидесятилетней давности, обернутых в тонкую пергаментную бумагу, и теперь пытался придумать, что бы такое с ними сотворить.
– Не могли бы вы обратить на меня взор ваших глаз, мистер Вандемар? – промолвил он.