Загадать желание
Шрифт:
– Ну, что скажешь?
Руку жгло, хотелось спрятать «украшение» под рукав, но сегодня я надела футболку, поэтому смогла лишь прикрыть запястье пальцами и стояла, уныло опустив плечи и глядя исподлобья на воеводу.
– Арис и не из таких передряг выпутывался, я думал – выкрутится и на этот раз.
Слышать горечь в голосе Леонова отца было тяжело, вдвойне тяжелее оттого, что я снова почувствовала себя виноватой.
– И я не для того про Ивашку Мельникова рассказывал, чтобы кое-кто Ариса именем своим выкупить попытался, – воевода хмыкнул и прищурился строго: – Ну что, видела его?
Пальцы
– Да.
– Отчего ж не привела?
– Он… – я заметила, что и Леон подошел, стоит молча, боясь прервать разговор – ведь он тоже не станет задавать мне вопросы, хоть и беспокоится за нас двоих – и за Ариса, и за меня. – Он не захотел… пока.
– Ну, время еще есть, – задумчиво протянул воевода, то ли себя убеждая, то ли меня, и неожиданно улыбнулся тепло: – Надеюсь, у тебя получится.
Парень в черных джинсах и черной футболке с каким-то довольно жутким рисунком сидел на траве под забором. Мое внимание он сразу привлек собранными в хвост на затылке темными дредами и серебряным колечком в левой брови. Но я очень удивилась, когда Леон подвел меня к нему.
– Это Сергей, у него такой же дар делиться силой.
Леон, как и Алина, старательно делал вид, будто ему не хочется подробно расспросить меня о сегодняшней ночи, о том, каким показался мне Арис. И я была благодарна друзьям за эти усилия.
Парень в черном поднялся, отряхнул джинсы, протянул мне узкую, бледную ладонь. Я легонько пожала ее:
– Женя, – и обернулась к холмам.
Границы Пустоши сдвинулась почти к самому подножию. В лесу едва тлело, вился над обгорелыми стволами дымок, а по укрытой пеплом земле ползло маслянистое черное нечто, медленно спускаясь по пологому склону.
Огня не видно, значит, Всемилу действительно нужна помощь.
Он откликнулся на мой зов почти сразу – вылетел откуда-то из-за города, сделал петлю над затопленным лугом и тяжело бухнулся прямо на дорогу. Чешуя Змея была бледно желтой и все тускнела, постепенно приближаясь по цвету к глинистой почве под его брюхом. Я подошла, положила ладонь на рогатую голову, мысленно извинилась, что сегодня не смогу сама поделиться с ним, и попросила принять помощь от другого.
Змей устало оскалился, что должно было означать ехидную ухмылку, и я позвала Сережу.
Несмотря на то, что даже взрослые мужчины, включая Леона, старались держаться подальше от лежащего на дороге чудища, парень совершенно не испугался. Приложил ладони к Змееву боку, прикрыл глаза. Чешуя Огненного стала заметно ярче, а Сережа устало покачнулся и опустился на колени, прильнув к теплому змееву телу.
– Он справится? – тихо спросила Алина. Когда она подошла – я не заметила, но теперь подруга стояла за моим плечом.
Из воды, недалеко от берега, показалась голова, обвешанная тиной. Обезумевшие русалки не показывались полностью – только блеклые глаза из-под мокрых прядей наблюдали за суетой на берегу.
– Леон говорит, они вчера выглядывали вот так же, издалека, и прятались, – снова услышала я голос подруги. – Наверное, людей боятся.
– Интересно, что будет, когда Пустошь подберется к воде? – существо нырнуло, и я задумчиво наблюдала, как медленно расходятся круги по мутной зеленоватой поверхности разлившейся Вороши. – Может, эти русалки нам еще помогут?
Огненный Змей презрительно фыркнул.
– Было бы неплохо, – одобрил идею Леон. – Сейчас нам любая помощь пригодится.
Всемил все еще отдыхал, черная смолянистая жижа сползала по склону между древесных стволов, и мужчины уже разожгли костер и держали наготове тяжелые луки и зажигательные стрелы. Время от времени посреди разлива выныривала уродливая русалка, поглядывая то на один берег, то на другой, видно пытаясь понять, откуда скорее ждать неприятностей. А потом у восточной окраины Вереша выросли три многоэтажки и торчали грозными серыми башнями на фоне сине-зеленых силуэтов гор. Мы с Алиной переглянулись.
– Все равно связь отключат.
– Я давно не говорила с мамой, – Алина не отводила взгляда от высоток, в ее глазах отражались светлые пятна облаков. – Кто знает, когда еще получится? Может быть…
Она зябко повела плечами.
«Может быть, никогда».
Если мне так и не удастся уговорить Ариса, то Алина права, другой возможности уже не представится. Я взяла подругу за руку:
– Идем за телефонами.
Аномалия была малюсенькой – всего три дома, двор, парковка… И куча колдунов, которые пытались дозвониться до родных. Я набрала мамин номер, но сперва услышала короткие гудки, а потом мой телефон запиликал, показывая вызов с неизвестного номера. Впрочем, я уже знала, чей голос услышу.
– Здравствуйте, Андрей Петрович.
– Здравствуйте, Евгения, – вздохнули в трубке. – Какие у вас новости?
– Ну… – в проулок виден был и затопленный луг, и дым над холмами. – Много новостей.
– Хороших? – без особой надежды поинтересовался Кожухов.
– Да нет… Пустошь приближается к Заповедному лесу. Мы пока сдерживаем ее, но это ненадолго.
– К какому лесу?
– К Заповедному. Это… В общем, если она туда доберется, будет плохо. Правда, я не знаю, как именно. Спрятаться тогда будет негде, и сдерживать ее будет некому. Мы и сейчас мало что можем, а если без помощи Огненного Змея и водяных… В общем, вот такие новости.
Мой собеседник помолчал немного, видимо, что-то обдумывая.
– Вы не придумали, как вернуться? – спросил.
– Придумали. Но можем не успеть. И… может не получиться.
– Как долго вас ждать?
– Ждать? – удивилась я.
– Да. У нас тут тоже… неприятности, – голос Кожухова мне показался каким-то уж чересчур спокойным и безразличным. – А тот способ, который предлагают для их устранения, слишком радикальный. Думаю, что после того, как мы им воспользуемся, у вас могут возникнуть проблемы с возвращением.
– Ясно, – прошептала я. Огляделась – к моему разговору никто не прислушивался, Алина, сидя на детских качелях, что-то рассказывала маме, одновременно плача и улыбаясь. – Андрей Петрович, дайте нам хотя бы неделю…
– Слишком много.
– Ну тогда пять дней. Сможете? Мы попытаемся успеть, я поговорю со Всемилом, может, он поторопит Володю… я не знаю, но мы что-нибудь придумаем, обязательно!
– Хорошо, Евгения. Пять дней. Я тоже постараюсь, но не все зависит от меня, – в трубке вздохнули: – Удачи.