Загадать желание
Шрифт:
Эйфория прошла, когда устали ноги. Я долго выглядывала лавочку и, наконец, нам повезло. На уютной аллее, перетекающей в парк, мы уселись все вместе на одну длинную скамью. Арис и Максим достали свои припасы, разделив еду на всех. Алинка, зажатая между мной и Леоном, опустила голову мне на плечо и смотрела вверх, где сквозь узор оголенных ветвей синело вечернее небо. Фонари зажглись, и редкие снежинки в их свете вспыхивали серебряными искрами.
– Придется ночевать на улице, – некстати объявила я. – Хорошо, что сегодня праздник. Людей будет много.
– Ничего, – подруга
Горыныч сидел на самом краю, возле Леона, и настороженно разглядывал прохожих. Перехватил мой взгляд, нахмурился, словно вспомнил о чем-то и, поднявшись, встал напротив Макса, заслонив желтоватый свет фонаря.
– Как нашел? – коротко спросил он.
Максим, как ни странно, понял, о чем речь.
– Я был знаком с Полиной. Рано или поздно, вы бы к ней приехали.
– Это ты расколдовал? – не унимался Арис. – Не знал, что умеешь.
– Конечно, не знал, – Макс прищурился. – Я не рассказываю о своих способностях. Так, скажем, безопаснее. Сам понимаешь…
– Ясно, – прервал его Горыныч. Развернулся и отошел от нашей лавки. Недалеко, всего на шагов десять, но теперь казалось, что он здесь сам по себе, не с нами. Запрокинул голову и смотрел, как падает снег.
– Горыныч в своем репертуаре, – тихо прокомментировал Максим. – Никому не доверяет. В принципе, это правильно. Мы с ним не настолько близкие друзья…
– Кажется, он не рад тому, что мы здесь, – прошептала Алина.
– Есть причины, – Леон улыбнулся. – Девушки, вы не замерзнете?
– Можем и замерзнуть, – серьезно ответила подруга.
– Тогда, может, пойдем? – предложила я.
Алинка вздохнула.
– Давай еще хоть пять минут посидим. Я так устала!
– Ну давай…
Двигаться, и правда, не хотелось. Леон, вежливо спросив разрешения, обнял сидевшую рядом с ним Алину за плечи – конечно, лишь чтобы согреть. Максим последовал его примеру, правда греть ему пришлось меня. Я чувствовала себя неловко, украдкой поглядела на Алинку, Леона… и вдруг вспомнила, что давно хотела кое о чем нашего друга спросить.
– Леон, скажи, ты ведь сын раславского воеводы?
Он удивленно приподнял брови, потом ответил:
– Да.
– А почему скрывал?
– Я не скрывал, – мягко поправил он. – Просто не говорил. Это ведь ничего не меняет, верно?
– Верно, – согласилась я. – А еще мы теперь знаем, как тебя зовут. По-настоящему.
Леон страдальчески скривился, а Алина обеспокоено и почти испуганно посмотрела на меня:
– Ой, Женечка, а я, кажется, забыла! Там сказали что-то такое длинное…
Макс хихикнул и потребовал:
– Озвучь!
Мы посмотрели на Леона, тот кашлянул и нехотя выдавил:
– Леопольд.
Алинка икнула, наверняка очень стараясь не засмеяться. Я легонько толкнула ее локтем и, весело прищурившись, посмотрела на нашего Леопольда Алексеевича:
– А что, тебе подходит! Помните? «Ребята, давайте жить дружно!»
Подруга не выдержала и засмеялась, смущенно спрятав лицо в ладонях. Мы с Максимом тоже. Леон, глядя на нас, растерянно улыбался.
Веселье было прервано появлением Ариса.
– Вставайте. А то примерзнете тут, – проворчал он.
Мы как раз немного согрелись от смеха, но спорить не стали и, поднявшись, дружно пошли по аллее к расцветающему разноцветными огнями парку, упорно борясь с желанием спрятаться в тепло и стараясь не думать о сегодняшней ночи.
Я не ошиблась. Действительно, Рождество… В парке людей немало – и парочки, и компании, и семейные пары с детишками гуляли вокруг огромной, сияющей разноцветными огнями, ёлки. Тут же прогуливались и Деды Морозы со Снегурочками, предлагая сфотографироваться. Все, как обычно. Только после, вдоволь нагулявшись, все эти люди отправятся по теплым квартирам, к накрытым столам, кушать голубцы, вареники и кутью, смотреть праздничные концерты, а потом улягутся в теплые постели – кто-то сразу, кто-то под утро – чтобы набраться сил перед новым праздничным днем.
От таких мыслей становилось еще холоднее, и кушать хотелось сильней. Максим извлек из кармана еще какие-то деньги и купил на них обыкновенного хлеба – это было недорого, но довольно сытно.
– Уже завтра мы будем спать в тепле, и сможем вымыться под горячим душем, – я мечтательно прикрыла глаза, вспоминая съемную квартиру в последнем городе родного мира, где нам с Алиной довелось побывать.
– А ваши родители не будут против такой компании? – спросил Макс.
– Мы скажем, что вы – наши друзья, – улыбнулась Алина. – И мы без вас – никуда!
– Кстати, – мне в голову пришла идея, не слишком заманчивая, но… – я придумала, где можно погреться. Идемте на вокзал!
К счастью Максим помнил, где находится железнодорожный вокзал. Мы шли по центральным улицам – ярко освещенным, нарядным и многолюдным. По проспекту ехали автомобили, возле магазинов и ресторанов на деревьях светились разноцветные лампочки.
Шедший позади Арис внезапно остановился.
– Чертова стекляшка, – пробормотал он.
Мы услышали и обернулись. Горыныч смотрел исподлобья на спускающихся по ступеням из кафетерия людей, потом отвел глаза.
– Что? – негромко спросил Леон, подойдя к нему.
– Она там.
Леон понимающе кивнул.
– Предлагаю пойти другой улицей, – заявил он и, хлопнув Ариса по плечу, свернул в проулок.
Теперь они вместе шли впереди. Горыныч думал о чем-то, потом изрек:
– Странно, – и, на вопросительный взгляд Леона, пояснил: – Как-то сразу, в первый же вечер.
– Может, просто случайность? – предположил сын воеводы.
– Может. Или эта аномалия долго не продержится.
Неизвестно еще, впустили бы нас внутрь или нет, если б не Максим. Он так обаятельно улыбался суровой женщине на входе в зал ожидания, и так беззастенчиво строил глазки, что дежурная растаяла и пропустила всех без лишних вопросов. В принципе, выглядели мы довольно чисто, кроме Леона, на котором был жуткий старый тулуп, и на бомжей похожи не были. Алина сказала, что мы приехали родных встречать, но ее слова очарованная Максом женщина уже пропустила мимо ушей.