Загадка часовни Рослин
Шрифт:
Можете читать по лицам людей их души и проблемы?
Только когда люди сами пожелают рассказать о них, – смеясь, ответила Анна. – Мои клиенты в основном женщины. Даже Фрейд до конца не определил, чего хотят женщины. А я считаю, что там, где заканчивается логика вообще, начинается логика женщины. Женщина всегда хочет чего-то большего. Так что суть проясняется только после рассказа о ситуации.
Да, – протянул Говард, – не свойственная женщине самокритика. Вы действительно психолог.
В это время они оказались у дверей храма. Войдя в собор, Говард опустился на колено и перекрестился. «Он католик», – отметила про себя Анна. У статуи Девы Марии Анна опустила розу в вазу, и они сели на скамейку. Началась месса. Анна еще раз окинула взглядом храм. Ей нравилась не только красота росписи католических храмов, но и то, как проходило богослужение.
Священник зачитывал главу из Библии, затем неторопливо объяснял ее суть. Даже знакомые, казалось бы, истины становились более понятны и давали пищу для размышлений ее любознательному уму.
Служба подходила к концу. По традиции люди встали, приветствуя друг друга рукопожатием с пожеланиями мира. Анна протянула Говарду руку, и он деликатно пожал ее. Они обменялись добрыми пожеланиями.
У Анны захватывало дух. Она видела, как люди минуту назад спокойно и внимательно слушали проповедь, а сейчас их лица светились улыбками и доброжелательностью, в которой ощущалось единение между совершенно незнакомыми людьми.
По окончании мессы они встали и, как будто по негласной договоренности, вместе пошли вдоль длинного нефа, обходя храм, выстроенный в виде креста.
Вы католик? – спросила Анна.
Да, – последовал ответ. – Моя мама итальянка, и детство я провел в Италии.
Она исподволь рассматривала этого человека. Ее чутье говорило, что он многогранен, открыт миру и в то же время оберегает свое жизненное пространство. Внешность ее нового знакомого не была стереотипна. Большие голубые глаза, светло-каштановые волосы, высокий рост. Но за привлекательной внешностью угадывались еще и живость, и пытливый ум.
Он поймал ее взгляд и продолжал:
А мой отец англичанин, и живу я в Англии. Теперь ваша очередь.
Анна вкратце рассказала, как британские и славянские корни соединились в ней. Он одобрительно кивнул головой. Но когда она назвала страну, в которой живет, Говард не удержался и спросил, сглаживая неловкость вопроса очаровательной улыбкой:
А что вы там делаете?
Просто живу, – вздохнула Анна, затем продолжила: – Я только из Италии. Была в Риме первый раз. Наверное, открыла для себя Америку.
Вот как, – Говард вновь заулыбался. – И как вам Вечный город?
Он меня принял, – ответила Анна. – Расскажите мне о Святом Престоле и католической вере, – попросила она.
Они были в храме, и ее просьба была очень уместна. Медленно передвигаясь по храму, они останавливались около каждой статуи, и Анна слушала о жизни разных святых. В рассказ Говарда гармонично вплетались исторические подробности о Ватикане. Затем он показал на розетки, которых в церкви было великое множество, и поведал о празднике роз в честь Девы Марии.
Анне доставляло большое удовольствие слушать эти рассказы. Мягкая и непринужденная манера Говарда объяснять – со знанием того, о чем он говорил, – подтолкнула Анну спросить:
Вы историк?
Нет, – последовал ответ. – Я занимаюсь продажей недвижимости, но история и искусство – любовь, которой я не изменяю уже два десятка лет.
Анна пополнила свой запас знаний в приятной компании доброжелательного человека и не заметила, как они подошли к выходу. Клубы ледяного воздуха врывались в помещение через открытые двери. Она поежилась. В этот момент Анна почувствовала, что ее спутник деликатно рассматривает ее и, возможно, создает о ней впечатление. Это короткое знакомство было, как ей показалось, комфортно для обоих.
Не успела Анна подумать, что она с сожалением расстанется с этим приятным человеком на пороге храма, Говард как будто понял ее мысли и сказал:
А не выпить ли нам по чашечке чая?
Глава IV
Она сразу же согласилась. Мысль о том, что знакомство продлится, обрадовала Анну. Говард уже быстро шел по площади немного впереди, умело лавируя между вновь прибывающими туристами. Они очутились на тихой улочке.
Здесь я оставил машину, – указал он в сторону стоянки. – А поедем мы на площадь Мадлен, – пояснил Говард, распахивая перед Анной дверцу серебристо-серого «Пежо».
В машине было тепло, тихо звучала музыка.
Говард сосредоточенно вел машину. Анне казалось, что он дает ей возможность оценить происходящее и немного отдохнуть от впечатлений. Деликатность мужчины – одна из черт, которые ценила Анна, она говорила о хорошем воспитании.
По дороге Говард произнес всего одну фразу. Скорее утверждение, чем вопрос:
Вам нравится Париж.
Очень, – искренне отозвалась Анна.
Их приятная автомобильная прогулка по Парижу завершалась. Табличка на перекрестке гласила: «Площадь Мадлен». Они остановились на улице Руаяль. Ее милый спутник явно хорошо знал Париж. Лицо Говарда вновь засветилось в улыбке. Они прошлись по улице. Говард обратил ее внимание на дом, в котором жил кардинал Ришелье. Вскоре они подошли к кондитерской в светло-салатовых тонах. Анна прочла: «Laduree». Она слышала об этой знаменитой кондитерской, но никогда здесь не была. Анна восхищенно скользнула взглядом по витрине. Говард перехватил его и, галантно открывая перед ней дверь, воодушевленно спросил:
Вы тоже любите сладкое?
Люблю, – только и могла ответить Анна.
Внутри перед ней предстал неповторимый мир сладостей.
Любовь к искусству и сладостям! У нас много общего, – констатировал Говард.
В чайном салоне было многолюдно. Оглядывая помещение, Анна вдруг ощутила, будто попала в Париж XIX века. Великолепные потолки в свете люстр мягко сверкали позолотой.
Когда они расположились за столиком, накрытым скатертью с золотым тиснением, обходительный официант предложил десертное меню с богатым выбором сладостей. Они выбрали ванильные макаруны и засахаренные фиалки, попробовать которые было давней мечтой Анны, а довершением к прекрасному десерту стал ароматный чай в чашечках из тонкого фарфора.