Загадка "Черной вдовы"
Шрифт:
— Ты что имеешь в виду? — окончательно сбили с толку ее слова Олега.
Тут раздался звонок. Девочки первыми покинули буфет. Олег, тихо проговорив: «Чудеса в решете», тоже поспешил в класс.
На протяжении алгебры и геометрии Таня, украдкой следившая как за Олегом, так и за Дуськой Смирновой, заметила, что рыжая девочка, сидевшая впереди, несколько раз оборачивалась. А один раз Олег в ответ на какое-то Дуськино замечание тихо засмеялся.
«И он еще смел меня упрекать, что я не сказала вчера, куда мы ходили, — охватывало
Дуська еще несколько раз обернулась. И, кажется, даже что-то передала Олегу.
— Слушай, — не укрылись Дуськины действия и от Кати. — По-моему, они уже обмениваются записками. Надо срочно что-то предпринимать.
— Зачем? — пожала плечами Таня.
— Потому что, если ты будешь продолжать хлопать ушами, Дуська у тебя Олега уведет, — объяснила темноволосая девочка. — И тогда наша компания развалится.
— Ну и пусть, — едва не плакала от обиды Таня.
— Это тебе «пусть», а нам нет, — со свойственным ей эгоизмом заметила Катя.
— Вот сама и принимай меры, — откликнулась Таня.
— Нет, подруга, так не годится, — продолжала убеждать Катя. — Ты слишком рано опустила руки.
— А что ты мне предлагаешь? — повернулась к ней Таня. — Если человеку понравился кто-то другой, его не заставишь думать иначе.
— Во-первых, убеждена, что ему пока еще никто не понравился, — сказала Катя. — Но если упустить момент, дело может по-всякому обернуться. Хотя я лично думала, что Олег умнее.
Таня молчала.
— Видимо, все мужики такие, — продолжала Катя. — Стоит кому-нибудь поманить, они и рады стараться.
— Олег не такой, — упрямо заявила Таня.
— Оно и видно, — кинула Катя красноречивый взгляд на Дуську. — Нет, Танька, ты ведешь себя совершенно неправильно.
— Почему же? — спросила Таня.
— Девочки! — вдруг раздался рядом с ними голос математички Светланы Сергеевны. — Вы уж мне прямо скажите: я вам не очень мешаю обсуждать проблемы личной жизни?
Класс грохнул.
— Вся личная жизнь в нашем классе у Машки Школьниковой! — выкрикнул с последней парты здоровяк Марат Ахметов.
— Вот как? — поджала губы хорошенькая математичка, которую всегда приводило в немалое замешательство, когда Школьникова строила глазки Андрею Станиславовичу.
— Заткнись, «новый русский» проклятый! — кинулась через весь класс Моя Длина к Марату.
Тот, хохоча, увернулся и побежал по проходу.
— На место! — прикрикнула на них Светлана. — Иначе устрою вам внеочередной зачет. Расшалились, ребятки. Можно подумать, что не в десятом, а в пятом классе учитесь.
Но Моя Длина и в такой обстановке все же ухитрилась отвесить Ахметову звонкий подзатыльник. Тот, сморщившись от боли, уселся за парту. Класс притих. К Светлане все относились с большим уважением.
До конца учебного дня Таня упорно избегала разговоров с Олегом.
Тот искренне удивлялся. Он совершенно не чувствовал за собой вины.
— Ты не знаешь, что это с Танькой? — обратился он наконец к Пашкову.
— Думаю, это все Трупов, — проникался все большей неприязнью к владельцу «Идеала» Лешка.
— Трупов? — посмотрел на друга Олег. — Он-то при чем?
— При том самом, — многозначительно произнес Лешка. — Прикинь. Они как начали туда ходить, все стали какие-то не такие.
— Точно, — согласился Темыч. — Наверное, Труповы наших девчонок гипнотизируют и зомбируют в своих целях.
Олег мысленно прокрутил события назад. И вынужден был признать, что в словах друзей есть зерно истины.
— Видимо, эти Труповы сперва настраивают пациентов против друзей, — продолжал Лешка. — Потом против родных. А потом делают их сообщниками своих преступлений.
— Ты что, думаешь, у них какая-нибудь секта? — заволновался Темыч.
— А почему нет? — откликнулся Пашков. — Смотрите, какая простая схема. У одних пациентов Труповы выведывают, где спрятаны богатства. Других под гипнозом заставляют грабить и приносить им награбленное. А сами остаются как бы ни при чем.
— Верно, — подхватил Темыч. — А главное, если те, кто под их гипнозом, даже и попадутся на месте преступления, они все равно позабудут, зачем и по чьему приказу там оказались.
— Нет, ребята, это уже, пожалуй, слишком, — потряс головой Олег. — В центре Трудовых лечится такая крутая публика. Сами ведь видели, кто туда подъезжал.
— Ну и что, — не произвел впечатления его довод на Пашкова. — Чем круче, тем, в случае провала, легче отмазаться. А главное, Трупов остается чистеньким.
— Естественно, — кивнул Темыч. — Потому что у него в программу гипноза заложено, чтобы пациент, пробудившись, ничего не помнил.
— Вся информация как бы стирается у него из памяти, — подхватил Пашков. — Хорошие гипнотизеры это умеют. Вот моему предку однажды привезли одного пациента. Он всего лишь разок сходил к зубному врачу. А тот куда-то не туда ему бормашиной заехал. Вот он все и забыл после этого. И жену, и остальных родных, и иностранные языки, и даже как звать.
— Кого звать? — не понял Темыч.
— Да его самого, — внес ясность Лешка. — Предок мой уж на что мастер, а почти ничего сделать не смог. То есть вообще-то смог, но не совсем.
— Как это не совсем? — заинтересовались друзья.
— Ну, свое имя этот мужик после операции вспомнил, — принялся объяснять Лешка. — И жену узнал. А вот десять иностранных языков, тещу и собственных детей забыл.
— Я только не понимаю, какое отношение к этому имеет гипноз? — осведомился Олег.
— Ну, если врач мог такое сотворить с пациентом какой-то паршивой бормашиной, то гипнотизер способен куда на большее, — отвечал Лешка.