Загадка кольца с изумрудом
Шрифт:
Судорожно сжимая оружие, она прокралась в коридор. Узкий и короткий, как и все прочие помещения в доме, он был оклеен конторской коричневой: бумагой, которая ловила тени будто в капкан и оттого казалась грязной. На полу ломтем сыра желтел треугольник света, лившегося из наполовину открытой двери в комнату Мэри.
— И это положи. — Шелестя синей юбкой, комнату пересекла служанка. Где-то внутри зашуршала другая материя, и стукнули дверцы гардероба. — Да не зеленое, вон то!
Летти ослабила пальцы, что сжимали кочергу. Никаких грабителей и в помине не было — в комнате суетилась сама Мэри.
Другой вопрос, почему она была в своем лучшем дорожном платье. На глазах у изумленной сестры, притаившейся в коридоре, Мэри вручила служанке охапку шарфиков — прозрачных полосок из легчайшей ткани, что помогали соблазнять и
— И это упакуй, — велела Мэри. — А шерстяные пусть остаются.
Схватив шарфы, девушка с тревогой заглянула в глаза хозяйки:
— Дело за полночь, мисс. Его светлость…
— Подождет. Чего-чего, а уж терпения ему не занимать.
Склонившись над туалетным столиком, Мэри открыла шкатулку, задумчиво посмотрела в нее, потом решительно захлопнула крышку и передала служанке.
— Это мне больше не понадобится. Отдай мисс Летти. С любовью от меня, естественно.
Пожертвовать безделушками Мэри могла в одном-единствениом случае.
Отнюдь не из-за влюбленности.
Стараясь не касаться кочергой пола, Летти па цыпочках вернулась в свою спальню и поставила непригодившееся оружие у стены. Пускать его в ход не придется. По крайней мере в это хотелось верить. В последние годы, когда бремя домашних забот лежало, по сути, лишь на плечах Летти, с какими только бедами не приходилось ей сталкиваться! Неудавшийся рождественский пудинг, взбешенные лавочники, даже сбежавшая со двора скотина — всякую неприятность в доме разрешала Летти. Она же перевязывала обожженные ноги и руки, ласковыми речами заманивала любимца братишки, волнистого попугайчика, с дерева в клетку и устраивала переезд всего семейства в Лондон, где они каждый год снимали дом.
Но попытка бежать! Подобного горя Олсуорси доныне не ведали.
Казалось, ты в театре, а сцену разыгрывают актеры: дочь второпях собирает среди ночи вещи, ей помогает верная служанка (что завтра окажется не у дел), а внизу ждет преданный любовник. Минута-другая, и резвые лошади во весь опор помчат парочку в легкой коляске до самой Гретна-Грин. [2] . Не хватало лишь веревочной лестницы да всполошенного стражника, что немедля бросится в погоню.
Остановить сестру надлежало Летти. Не слишком было пристойно вмешиваться в столь щекотливое дело, но речь шла о спасении Мэри.
2
Гретна-Грин — пограничная шотландская деревня, где в былые времена заключали браки приезжавшие из Англии молодые пары, чтобы обойти установленные английским законом формальности.
Как следовало поступить? Уговоры ни к чему не приведут: в последние годы Мэри ясно давала понять, что к словам сестры, притом младшей, прислушиваться не намерена. И на всякий совет отвечала неизменным презрительным взглядом, каким столь выразительно смотрят на хозяев кошки. Пылкие сестрины речи упрямица выслушает без звука и поступит, как пить дать, по-своему.
Будить родителей не было ни малейшего смысла. Отец лишь напялит очки, моргая, уставится на дочь. И невозмутимо пробормочет: «Раз уж Мэри взбрело в голову разыграть дешевый спектакль, не будем ей мешать, лишь бы самим не слишком пострадать». А мама… Летти скорчила жуткую гримасу, от каких в будущем лицо грозили избороздить глубокие морщины. От мамы проку будет и того меньше. Она, чего доброго, выскочит из дома и станет помогать Мэри забираться в экипаж его светлости.
Тем не менее надо придумать какой-то выход. Обязательно.
Побеседовать с женихом? Разных лордов в столице обитало великое множество, но Летти знала наверняка, который из них поджидает во дворе ее сестрицу. Хотя поклонников у Мэри было без счета, лишь один из них настолько пылал страстью, что мог согласиться на тайное венчание.
Перед глазами Летти возник образ лорда Пинчингдейла — таким он запомнился ей на минувшей неделе, когда обхаживал Мэри на балу у Мидлторпов. Лицо лорда Пинчингдейла, за исключением моментов, когда он влюбленно смотрел на Мэри, поражало умом. Этот человек подошел бы для всякого времени, на любую роль — хоть кардинала эпохи Возрождения, хоть ученого мужа семнадцатого века. Спокойный и задумчивый,
Как обманчива порою наружность!
Мэри в этом отношении была Пинчингдейлу прекрасной парой. Весь ее облик наводил на мысли об ореоле святости и невинных младенцах, однако под умиротворенно-фарфоровым ликом скрывался расчетливый ум и необузданный нрав, разгадав который, залился бы краской стыда даже Макиавелли.
«Почему я не додумалась, что она этим кончит? — пустилась бранить себя Летти, поспешно обувая никак не подходившие к ночной сорочке туфли для танцев. — Почему не видела, что все идет к побегу? Не замечала, сколь вызывающе блестят темно-голубые глаза Мэри, не насторожилась, слыша всплески странного смеха, не спохватилась, когда после ужина сестра пожаловалась на головную боль и поспешила удалиться в спальню?»
Летти догадывалась, что толкает Мэри на недостойный шаг. Вот уже третий сезон старшей дочери Олсуорси не было равных в Лондоне. Третий сезон ее осыпали любезностями и цветами, даже посвятили ей весьма странный сонет, хотя предложений сделали на удивление мало. Ее руки трижды просили младшие сыновья из именитых семейств, четыре раза — люди титулованные, но небогатые, однако более всего ее желали видеть своей женой те, кто мог похвастаться лишь состоянием. А более завидные женихи — старшие сыновья, хозяева огромных владений, что разъезжали в каретах с гербами, — один за другим сватались к безмозглым дочкам герцогов и наследницам из шумного Сити. Род Олсуорси вел начало с тех давних времен, когда по земле Хартфордшира в поисках виноградников проскакал галопом первый нормандец. Словом, история их была длинная, но ничем особенным они не славились. Никому из их предков не привелось ни отличиться в великой битве, ни лестью и хитростью приблизиться к королевскому двору. Олсуорси поколение за поколением жили себе на фамильной земле, присматривали за ней да пристраивали к дому флигели, следуя модным поветриям. Они довольствовались тем, что имели, и судьбу детей устраивали не без труда, ибо не могли похвастать ни титулами, ни богатством, да еще терпели недобрые сплетни, что распускали про них в светском обществе.
Конечно, даже Мэри должна была сознавать, сколь мрачное пятно позора ляжет на нее, да и на всю семыо, если она выйдет замуж, тайком сбежав из родительского дома. «Святые небеса, — угрюмо размышляла Летти, — насмешками мы и так сыты, неужто она не понимает? Надо скорее побеседовать с лордом Пинчингдейлом, воззвать к его благоразумию, если таковое в нем присутствует…»
До сегодняшней полуночи она не сомневалась в умении Пинчингдейла рассуждать здраво.
Летти выхватила из гардероба плащ, поспешно набросила его на плечи и накинула на растрепанную голову большой капюшон, прикрывая горящее от волнения лицо. Расплетать косу и укладывать рыжеватые волосы в прическу не было времени, и она лишь заправила выбившиеся пряди за уши. Опыта в подобных делах у нее, разумеется, не было, однако она знала по рассказам, что задумавшие тайно обвенчаться влюбленные до жути нетерпеливы. Лорд Пинчингдейл мог и уехать, не дождавшись, когда Мэри наконец соизволит неспешно выплыть к нему. Летти представила, как пылкий любовник в славных традициях давно минувших дней пытается взобраться к окну Мэри по тонким веткам дерева в саду, и поморщилась. Только этого не хватало! Распростертый на земле лорд со сломанными ногами, аккурат возле их дома! Перед глазами возникла газетная страница со скандальным заголовком: «Разбитый любовью виконт». Летти бросило в дрожь. С них станет выдумать что- нибудь и почище!
Разве что в ближайшие часы французы выкинут нечто настолько ужасное, что наутро лондонцам будет не до светских сплетен… но надеяться на это глупо, да и жестоко.
Не пристало добропорядочной девушке беседовать со смятенным влюбленным, что затаился под деревом у чужого дома, рассуждала сама с собой Летти, спускаясь по задней лестнице. Но иного выхода нет. Никак нельзя допустить, чтобы Мэри сбежала с лордом Пинчингдейлом, опозорилась сама и осрамила родных. Поговорить с ним и тотчас вернуться в кровать. Натянуть стеганое одеяло до самого подбородка, утопить голову в подушке… Летти поспешно прикрыла рукой рот, раскрывшийся сам собой в сладком зевке.