Загадка ловких мошенников
Шрифт:
На этом месте его прервала новая трель сотового телефона. Темыч с ужасом посмотрел туда, где сидела мать. Однако Надежда Васильевна была ни при чем. Звонил телефон личного охранника папы Марата Ахметова.
— Алло! — гаркнул охранник в трубку. — Сейчас позову! Хамитяй Хамзяевич, вас! — услужливо протянул детина телефон Ахметову-старшему.
— Отмороженный, что ли? — посмотрел на охранника тот. — Как тут поговоришь? Неудобно ведь.
— Не знаю, Хамитяй Хамзяевич, — отозвался охранник. — Они требуют. Говорят, вы им срочно нужны.
— Ни
И, бросив Роману Ивановичу: «Извините!» — Ахметов-старший быстро покинул зал. Учитель, окончательно сбившись, почему-то пожелал выпускникам девятых классов «счастливого пути», после чего вернулся на место.
Потом выступали другие учителя. Нервная химичка Алевтина Борисовна, не переставая теребить пуговицы на жакете, с особенной радостью говорила о той части девятых классов, которая уходит. Перед тем как покинуть сцену, она словно бы невзначай заметила:
— Надеюсь, и Леша Пашков найдет в новой школе хороших друзей и чутких преподавателей, которые… — Она умолкла, подбирая слова помягче. Пашков не раз доводил ее своими смелыми экспериментами чуть ли не до безумия. Но сейчас, в торжественный вечер, Алевтине Борисовне не хотелось особенно заострять на этом внимание.
— Я никуда не ухожу! — выкрикнул в это время Пашков.
— Как не уходишь? — не могла скрыть разочарования химичка.
— Очень просто! — радостно улыбнулся Пашков.
— Что ж, — с вымученной улыбкой ответила учительница. — Будем работать дальше.
И, открутив одну из пуговиц на жакете, она удалилась.
Затем начались выступления учеников. Тут опять отличился девятый «В». А вернее, Пашков и Моя Длина. Лешка вышел с гитарой и торжественно объявил:
— Песня о родной две тысячи первой школе. Музыка Алексея Пашкова. Слова Алексея Пашкова и Артема Мартынова.
Зал бурно захлопал. Дело в том, что Темыч, плохо запоминая чужие стихи, тем не менее иногда сочинял свои. А Пашков сварганил вполне сносную мелодию. Правда, присутствующих не оставляло ощущение, что где-то они уже это слышали. Однако все прошло великолепно. Солировала Моя Длина. Низким грудным голосом она начала:
Давно ли в школу нашу Пришли мы, первоклашки.
И вот уж девять лет прошли, как миг!
Роман Иванович внезапно всхлипнул и с гордостью прошептал на ухо Алевтине Борисовне:
— А Мартынов-то наш! Мартынов!
И литератор шумно высморкался в огромный носовой платок.
Весь класс подхватил припев:
И в радости и в горе,
В удаче и в беде
Пусть каждый, братцы, помнит
Родной девятый «В».
Тут прослезились все. Андрей Станиславович вновь начал возиться с галстуком. По толстым щекам Романа Ивановича
— Ну, Мартынов, — тихо повторил старый учитель. — Никак от тебя не ожидал.
А сидевшая рядом Алевтина Борисовна вдруг почувствовала, что больше совершенно не сердится на Лешку Пашкова. Словом, в конце торжественной части девятый «В» примирил всех.
После того, как всем раздали аттестаты об окончании девятилетки, родители отправились накрывать столы. А у ребят началась дискотека. Андрея Станиславовича к родителям не отпустили. И в результате ему пришлось танцевать наравне со всем своим классом. Когда два часа спустя дискотека кончилась, взмыленный девятый «В» ворвался во главе с любимым учителем в класс.
Набрав полные тарелки еды и наполнив стаканы газировкой, ребята стали произносить тосты. Самое большое впечатление на всех произвел тост Олега. Он начал с того момента, как Компания с Большой Спасской пришла в первый «В» и как им повезло с учительницей, без которой их класс никогда бы не стал таким дружным. А особенное влияние на них оказал Андрей Станиславович.
— Без него нам давно бы кранты! — немедленно вставил свое веское слово Пашков.
— Это уж точно, — кинула томный взгляд на любимого учителя Моя Длина.
— Кажется, с вами я еще не расстаюсь, — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович. — Давайте-ка лучше ешьте.
Призыв был воспринят с большим воодушевлением.
Час спустя с едой тоже было покончено. Но расставаться никто не хотел. Поэтому Андрей Станиславович предложил погулять всем классом по вечерней Москве. Моя Длина бросилась домой переодеваться. Платье от Кристиана Диора не очень-то подходило для пешей прогулки.
— Ну, куда пойдем? — осведомился Андрей Станиславович, когда все наконец собрались во дворе.
— Пошли по Сретенке и по Лубянке, — сказал Темыч. — Выйдем на Манежную площадь и поглядим, как там все построили.
— Жаль, что подземный комплекс только осенью откроют, — вздохнула Наташа Ильина.
— Там и так классно, — заявил Женька. — Главное, речка теперь течет. Эта… как ее?
— Неглинка, — подсказал Андрей Станиславович. — Она была с восемнадцатого века взята в трубу.
— Вот видите! — в полном восторге воскликнул Женька. — А теперь течет!
— Женечка, кажется, искупаться решил, — фыркнула Катя.
— Я-то? Легко! — заверил Женька. — В такую жару это то, что доктор прописал,
— Этого мне еще не хватало, — перепугался Андрей Станиславович. Он знал, что его питомцы и не на такое способны.
— Мы шутим, — поспешил его успокоить Женька.
И они пошли.
Глава VIII
РИСКОВАННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
а следующее утро Олег проснулся от ужасающих воплей. Вскочив как ошпаренный с постели, мальчик вылетел из комнаты. В передней стоял Беляев-старший… Правую руку он картинно простер в глубь квартиры. И вообще его поза сильно смахивала