Загадка почтового голубя
Шрифт:
— Ну ты, Машка, даешь! — вырвалось тогда у него. — Все прямо наружу! Как у настоящей фотомодели!
— Много ты понимаешь, ребенок! — подбоченилась Школьникова. — Это просто теперь мой стиль и моя длина.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла сходу врезать.
— г Ну и черт с ним, с котом, — отмахнулся Женька. — Пускай Моя Длина запрет его в комнате. У нее комнат много. А с этим, — вновь поглядел он на пса, — я все равно ничего поделать не мог. Говорю лее, мать мне насильно
— Ну уж не знаю, насколько они собаке обрадуются, — с сомнением поглядел на пса Темыч.
— Так, кроме Машки, ведь никого дома нету, — вспомнилось Пашкову. — А если тетя Тоня вернется, то я с ней лично поговорю.
— Она за своего любимого котика из тебя, Женечка, вместе с твоим махоньким песиком отбивную котлету сделает, — фыркнула Катя.
Сказано это было не просто так. Котом по имени Мурзик гордилась вся семья Школьниковых. Он представлял собой очень редкий экземпляр какой-то еще более редкой породы. Окрасом Мурзик напоминал сиамца. А шерсть у него была длинная и пушистая, как у перса. По словам Моей Длины, он обошелся матери в сумму с тремя нулями, разумеется в долларах. И уже занимал первые места на разных престижных кошачьих выставках. А потому страшно было даже подумать, какой мог разразиться скандал, если бы Женькин пес что-нибудь сотворил с уникальным и дорогостоящим Мурзиком.
— Да на фига Зевсу какой-то кот, — отмахнулся Женька. — Что он, голодный? Мы его, между прочим, «Педигрипалом» кормим.
— Как ты его назвал? — расхохотались ребята.
— Зевсом, — повторил Женька.
Услыхав свое имя, пес встрепенулся и оглушительно гавкнул.
— Ну, точно, Зевс, — усмехнулась Катя. — Во всяком случае, голос, как у громовержца.
— Слушай, Женька, а он какой породы? — поинтересовалась Таня.
— Друзья предков говорят, что австралийский бобтейл, — отозвался долговязый мальчик. — Но у меня свое мнение.
— Какое? — повернулся к нему Пашков.
— Ну, эти друзья, то есть муж и жена, в общем, жена кем работает, я не знаю, а муж у нее генетик. Поэтому мне лично кажется, что Зевс — это результат какого-то неудачного эксперимента.
— Вполне вероятно, — оживился Пашков. — Эксперимент закончился неудачно, а собаку что же теперь — выкидывать?
— Вот и я то же самое подумал, — взъерошил двумя руками и без того спутанную длинную шевелюру Женька. — По-моему, хозяин Зевса скрестил гены барана, бегемота, жирафа и какого-то очень упрямого осла.
Тут Зевс, внимательно поглядев на Женьку, еще раз оглушительно гавкнул.
— Глядите-ка! Подтверждает! — засмеялись ребята.
— Он вам еще не показал, на что способен, — многообещающе произнес Женька.
— Слушайте! — .не выдержал Пашков. — Пошли скорей к Машке. Там, между прочим, птица в опасности!
— Действительно, — подхватила Таня. — Чего мы здесь-то торчим?
Ребята спешно вошли в подъезд. Лешка нажал кнопку грузового лифта, рассудив, что в обыкновенный они вместе с клеткой Мичмана и «результатом генетического эксперимента» не влезут. Зевсу, похоже, вообще хотелось остаться на улице. Во всяком случае его пришлось тащить силой. Женька тянул за поводок, а Пашков подталкивал сзади.
— Это еще цветочки, —
— Не надо было брать, а если уж взял, терпи, — с назидательным видом изрек маленький щуплый Темыч.
Тут двери лифта раздвинулись, и ребята вышли на восьмом этаже, где находилась квартира Школьниковых. Едва Олег нажал на звонок, дверь распахнулась.
— Вы почему так долго? — с осуждением посмотрела Моя Длина на друзей.
— Да мы… это… Женьку ждали, — начал было объяснять Пашков, но хозяйка квартиры перебила;
— Давайте скорее, мальчики-девочки!
— Пошли, Зевс! — скомандовал Женька.
— Это еще что такое? — только сейчас заметила пса Моя Длина.
— Собака, — радостно улыбнулся Женька.
— Вижу, что не крокодил, — огрызнулась Школьникова.
— Это еще с какой стороны посмотреть. Может, отчасти и крокодил, — уверенно заявил Женька.
— С какой ни посмотри, но собаку ко мне в квартиру нельзя, — решительно запротестовала Школьникова.
— Мы, между прочим, предупреждали его, — объявил Темыч.
— А я без собаки не мог, — разобиделся Женька. — Между прочим, тебе на помощь спешил, — поглядел он на Мою Длину. — Ладно, — принял решение он. — Привяжу его к твоей двери.
Однако едва Женька привязал поводок к массивной ручке под старину, как Зевс рванулся с такой силой, что бронированная дверь Школьниковых распахнулась настежь. Ребята попробовали общими усилиями закрыть ее. Но Зевс оказался сильнее.
— Вот это собака! — с уважением произнес Пашков.
— Ты лучше подумай, что нам теперь делать, — поглядела на него Школьникова.
— Даже не знаю, — озадаченно почесал затылок Лешка,
— Ладно, — махнула рукою Моя Длина. — Запрем, пожалуй, его на время у матери в комнате.
Видимо, предложение Зевсу понравилось. Во всяком случае он, прекратив борьбу с бронированной дверью, немедленно подошел к Женьке.
— Да он вообще-то спокойный, — заверил Мою Длину долговязый мальчик. — Особенно когда поест.
— Ну прямо как Женечка! — всплеснула руками Катя.
Остальные усмехнулись. Растущий Женькин организм требовал чуть ли не круглосуточной подпитки.
— Кстати, Машка, — обратился к хозяйке квартиры он. — Сейчас пса устроим, а потом организуй бутербродиков.
— Подождешь, — огрызнулась Школьникова — Сперва нужно птицей заняться.
— Ладно. Тогда потом, — смирился Женька и потащил пса в спальню Зинаиды Николаевны Школьниковой.
Квартира была большая. Вернее, она состояла из двух объединенных квартир, отделанных, как с гордостью повторяли Зинаида Николаевна и Машка, «по последнему слову европейского дизайна». Размах евроремонта и впрямь впечатлял. Солидных размеров апартаменты с двумя ваннами и туалетами, тремя большими комнатами, по одной на каждого члена семьи, и необъятной гостиной. Мама Моей Длины, как давно уже знали шестеро ребят, увлекалась антиквариатом. Поэтому вся квартира была заставлена разностильной старинной мебелью, подвергшейся столь тщательной реставрации, что казалось, будто ее изготовила какая-нибудь современная фирма.