Загадка шотландского браслета
Шрифт:
– Так что?
– В смысле? – удивилась Вика, немного придя в себя.
– Ты не против проводить меня? Я могу подъехать к твоему дому через минут двадцать.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в аэропорт? – недоверчиво спросила Вика. «Но какой в этом смысл, если он во мне совсем не заинтересован?», – подумалось девушке.
– Конечно. Назад также поедешь на такси. Я обо всем договорюсь.
– Но… – девушка хотела спросить зачем это нужно, но не стала. Виктория, конечно же, желала в последний раз увидеть мужчину, пусть это и казалось глупым и безнадежным, –
– Отлично! До скорого! – ответил Брюс и положил трубку.
Виктория кое-как оделась, причесалась и даже нанесла немного косметики на лицо, чтобы уж совсем не выглядеть бледной и не выспавшейся. Тяжелые мысли продолжали витать у нее в голове, когда она спускалась вниз.
Теплые солнечные лучи освещали всю улицу, преображая унылый серый питерский дворик в яркий городской уголок, наполненный свежими осенними красками. В любом другом случае прекрасная погода заставила бы Вику улыбнуться, но в тот момент она только еще больше расстроилась, ведь на душе у нее шли холодные дожди.
Такси уже ждало ее возле подъезда, а рядом с машиной стоял Брюс с букетом нежно-розовых роз в руках. Легкий ветерок трепал его темные волосы, а улыбка и по-детски добрый и в чем-то наивный взгляд заставили сердце Вики на секунду остановиться. Мужчина был весьма хорош собой, но помимо этого от него словно исходили тепло и доброта. Однако подойдя ближе к нему, Виктории показалось, что мужчина на самом деле все же выглядел несколько уставшим, а в глубине глаз затаились усталость и тревога, словно он промучился бессонницей, как и сама Вика, а в довершение ко всему получил какие-то дурные известия.
Брюс протянул цветы Вике и как-то странно посмотрел на нее, не произнеся ни слова. Он изучал лицо Виктории, ее глаза, губы, волосы, но при этом продолжал молчать. Девушка также не решалась нарушить странную паузу и, в конец концов, чуть ли не зарылась лицом в букет, делая вид, что наслаждается его ароматом и нежностью лепестков, хотя на самом деле желала скрыть предательски выступивший румянец и набежавшие на глаза слезы. Наконец, словно выйдя из транса, иностранец открыл перед Викой дверь такси и пропустил девушку вперед, после чего сел рядом, но по-прежнему продолжал держать дистанцию от Вики, боясь задеть ее даже коленом.
Дорога до аэропорта заняла около получаса. За все это время молодые люди едва ли обмолвились несколькими словами, что еще больше расстроило Вику, которой хотелось сказать так много, но что-то внутри нее не позволяло ей этого сделать. Она знала, что позже станет ругать себя за трусость, но ничего не могла с собой поделать.
Когда на горизонте уже показалось массивное здание аэропорта, Брюс вдруг неожиданно взял Вику за руку и, посмотрев в удивленные глаза девушки, сказал:
– Виктория, я хотел узнать одну вещь. Даже не знаю, как ты к этому отнесешься. Я не хочу обижать тебя и казаться через чур настойчивым и ты, возможно, неправильно меня поймешь, но все же я хочу попытаться…
Бессмысленно долгий монолог Брюса, из которого Вика почти ничего толком не поняла, прервал низкий голос шофера, остановившего автомобиль и попросившего
– Ох, конечно! – ответил ему Брюс и, достав деньги из кошелька, протянул несколько купюр водителю, после чего последний вышел из машины и направился к багажнику доставать чемодан иностранца.
Виктория продолжала завороженно наблюдать за Брюсом, желая узнать, что же он хотел ей сказать, но тот лишь попросил ее проводить его до пункта таможенного контроля. Вика кивнула и покорно вышла из машины, услышав при этом, как Брюс сказал шоферу подождать девушку полчаса, после чего вновь протянул ему деньги.
– Тебе не стоило просить его ждать меня. Я могла словить любое такси, причем гораздо более дешевое, нежели фирменное такси гостиницы, где ты проживал.
– Пустяки. Мне не хочется, чтобы тебе пришлось ждать или ехать домой неизвестно с кем.
– Спасибо, – поблагодарила его Вика, больше ничего не сказав, все также пребывая в ожидании продолжения речи Брюса.
Когда они зашли в здание аэропорта и до границы таможенного осмотра оставалось каких-то десять-пятнадцать шагов, Брюс резко остановился, чем вызвал недовольство нескольких спешивших на рейс пассажиров, следовавших за Викой и иностранцем. Британец искренне извинился перед людьми, буквально наткнувшимися на них, но те не сказали ни слова и только, высоко задрав головы, обошли пару.
– Никак не могу понять, почему у вас так много хмурых людей? – удивился Брюс, провожая их взглядом.
– Это часть менталитета. Они не хмурые, просто не привыкли улыбаться, как ты. Вот и все. Не обижайся и не принимай близко к сердцу, – ответила Вика.
– Да, это – ерунда. Вики, я вот что хотел узнать в машине, когда меня перебил шофер. Ты бы хотела снова со мной увидеться? Я имею ввиду продолжить нашу дружбу.
Радость Вики выдали ее щеки, покрывшиеся ярко-розовым румянцем, а также глаза, наконец-то вспыхнувшие жизнью и радостью впервые за сегодняшний день.
– Конечно, Брюс, мне бы этого очень хотелось! Неужели это и так непонятно?!
– Ох, я так рад! – сказал Брюс, тут же расплывшийся в улыбке, – я не знал, как ты к этому отнесешься.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, мне говорили о том, что у вас думают о заграничных мужчинах, да и о русских невестах меня предупреждали, чтобы я не попался на крючок к одной из них… Но, наверное, я все-таки попался, – рассмеялся Брюс.
Вике эта шутка совсем не понравилась, ведь в ее представлении Брюс говорил о девушках, интересовавшихся только деньгами их иностранных партнеров и возможностью переезда за рубеж, тогда как Вику это не манило.
– Если ты считаешь, что я очередная «русская невеста» падкая на иностранцев, то ты ошибаешься. Мне неприятно, что ты так думаешь обо мне и стоит ли в таком случае вообще продолжать общение!? – сказала Вика, чей голос из обычно весьма милого превратился в несколько зловещий.
– Прости, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Это все мои дурацкие шутки! Если бы я действительно так думал о тебе, то вел бы себя иначе, уж поверь. Не обижайся, прошу.
– Ладно, все в порядке, – немного успокоилась Вика.